Крымская война на Камчатке Наступил 1853 год. Опасаясь усиления роли России на Ближнем Востоке, давний ее недруг Турция в союзе с Великобританией, Францией, а позднее и Сардинским королевством, развязала Крымскую войну. После того, как турецкая армия и флот потерпели ряд сокрушительных поражений, на арену вышли Англия и Франция. Конечно, они не могли вести крупномасштабную сухопутную войну - на памяти у всех было время, когда русская армия победоносно вошла в Париж. Нападению подверглись приморские земли Российской Империи: Крым, Балтийское побережье, Соловецкий монастырь, Камчатка. Здесь России, как преимущественно сухопутной державе, пришлось вести борьбу с самой владычицей морей - Великобританией. Французский флот также был силен. Противник имел количественное и качественное превосходство...
На удаленном краю нашего Отечества - на Камчатке усилиями русских землепроходцев в 18 веке был основан Петропавловск - форпост России на берегу Тихого океана. Земли эти особенно далеки от густонаселенных районов Российского государства. Туда и направила один из своих ударов антирусская коалиция, рассчитывая на легкую победу. Ведь помощи жителям Камчатки в случае блокады с моря ждать было неоткуда...
... В 1835 году на Охтинской верфи был спущен на воду сорокачетырехпушечный фрегат «Аврора». Кораблю исполнилось 18 лет, когда его командиром стал капитан-лейтенант Иван Николаевич Изыльметьев. По приказу военного ведомства судно направлялось на Камчатку для укрепления флота на Тихом океане. Оно пересекло Атлантический океан и обогнуло мыс Горн в Южной Америке. В апреле 1854 года «Аврора» достигла побережья Перу и бросила якорь в бухте Кальяо. В том же самом порту стояла целая англо-французская эскадра под командованием контр-адмиралов Прайса и де Пуанта! Вести о начале войны еще не достигли столь дальних берегов, но командир русского фрегата знал о возможном развитии событий. Поэтому он, соблюдая все морские традиции (приветствия, взаимные визиты), приказал срочно и как можно более скрытно ремонтировать корабль, готовя его к выходу в море. На девятые сутки к «Авроре», отделясь от остальной эскадры, стал подтягиваться один из английских корветов. Все стало ясно: противник получил соответствующие указания на уничтожение русского корабля.
На совещании офицеров «Авроры» был принят план прорыва. На десятую ночь стоянки на бухту лег густой туман. В самый глухой час Изыльметьев приказал спустить на воду семь десятивесельных шлюпок. Тихо-тихо они стали буксировать корабль в сторону открытого океана. Когда наблюдатели-англичане поняли в чем дело, было уже поздно: русские уходили от берегов Южной Америки под всеми парусами.
Через полтора месяца фрегат бросил якорь в Авачинской бухте у Петропавловска на Камчатке. Появление «Авроры» вызвало большую радость у жителей полуострова - со дня на день ждали нападения англо-французского флота. Вместе с «Авророй» в порту Петропавловска оказался военный транспорт «Двина». Командир гарнизона и порта Василий Степанович Завойко подсчитал силы: гарнизон вместе с экипажами кораблей составлял около тысячи человек, артиллерия насчитывала шестьдесят семь пушек: береговых и судовых. Двадцать два орудия были сняты с фрегата «Аврора» и установлены на господствующих высотах. «Аврора» и «Двина» левыми бортами развернулись в сторону моря, чтобы оборонять гавань.
17 августа первый вражеский пароход-разведчик подошел к Петропавловску. На следующий день объединенная эскадра из шести кораблей пошла в наступление. Противник имел сто шестьдесят семь пушек и около тысячи восьмисот человек. Командиры «Авроры» ожидали, когда корабли войдут в зону обстрела, но французы и англичане не спешили. Они лавировали, перестраивая корабли. Лишь к четырем часам они первыми открыли огонь. Русские тотчас ответили. Несколько снарядов сразу поразили английский пароход «Вираго», который быстро вышел из боя. За ним вышли из боя и другие корабли. Первая атака была отбита.
Утром 19 августа все шесть кораблей противника открыли огонь по побережью, однако, опасаясь огня русских пушек, вели его со столь дальней дистанции, что из десятка гранат до берега долетали две-три. «Аврора» не отвечала огнем.
- Не пойму, к чему они попусту тратят боеприпасы, - рассуждал Изыльметьев. - Будь на их месте я, я бы спустился к югу и высадил десант.
Враги высадили десант 20 августа.
На этот раз вся эскадра двинулась в решительную атаку. Вражеские орудия стали обстреливать «Аврору», «Двину», береговые батареи и сам город. Гранаты рвались среди домов, земляных насыпей редутов, разбрасывая во все стороны множество осколков. У воды вспыхнул рыбный склад - огонь быстро распространялся по деревянным конструкциям. Русские батареи ответили беглым огнем. Береговые батареи, установленные на сопках, обступающих город, царили над бухтой. С высоты редутов английские и французские корабли походили на простые рыбачьи лодки.
Около пяти часов вечера левый фланг эскадры усилил обстрел мыса Маячного и подавил первую батарею. С бортов кораблей французского контр-адмирала де Пуанта спустили первые шлюпки с десантом.
- Ну вот, и первый штурмовой отряд, - сказал Изыльметьев своему старшему помощнику, - сейчас они попытаются закрепиться у Маячного.
Вражеские моряки прошли открытое пространство, где их мог достать огонь русских орудий, и оказались под защитой береговых утесов. Тем временем с кораблей одна за одной продолжали отправляться штурмовые лодки. Вход в бухту затянуло густым дымом, сквозь который полыхали орудийные залпы. Берег и море обменивались целым шквалом ядер. Загорелся еще один английский корабль.
Однако положение гарнизона ухудшалось. Англичане и французы были теперь под защитой берега. Вражеские цепи стали подниматься вверх по сопкам, а корабли поддерживали их огнем своих орудий. Вскоре замолкла четвертая русская батарея. Изыльметьев хотел, было, скомандовать перенести огонь на пехоту, но с берега пришло указание продолжать огонь по кораблям.
Вдруг прибрежная сопка огласилась дружным криком «ура» - затаившиеся в засаде русские солдаты и матросы ринулись в контратаку на вражеский десант. Морские пехотинцы не выдержали удара и бросились к своим шлюпкам. Некоторые англо-французские шлюпки не успели дойти до берега и были вынуждены были в спешке поворачивать обратно к кораблям, видя бегство десантников. Вражеская эскадра была вынуждена отступить в море. Еще один день кончился полной нашей победой.
Однако противник готовил свой главный удар. На следующее утро, сквозь предрассветный туман на бухту обрушился целый шквал огня. К берегу пристали десятки шлюпок с десантниками, которых было не менее девятисот. Положение гарнизона стало настолько опасным, что командир гарнизона Завойко приказал командиру «Авроры» передать в его распоряжение двести человек для защиты господствующих высот. Изыльметьев вызвал мичмана Фесуна и лейтенанта Пилкина:
- Подберите хороших стрелков и отправляйтесь в распоряжение Василия Степановича. Не уроните честь корабля!
- Можете быть спокойны, ваше превосходительство! - козырнул Фесун. Через несколько минут вооруженный ружьями и кортиками отряд сошел с борта на берег.
Тем временем англичане и французы, несмотря на потери, продолжали атаковать сопку Никольскую. Русские артиллеристы не могли опустить дула своих орудий так низко, чтобы выстрелить вдоль по склонам, и вынуждены были отстреливаться из ружей. Вал десантников ворвался на батареи.
- Не удержали! - воскликнул с досадой Изыльметьев.
Англо-французская эскадра теперь вела огонь по самому городу. Ядра разрушали деревянные стены домов, в городе начались пожары. Русские корабли энергично отвечали врагу. Паруса многих вражеских кораблей превратились в лохмотья. Некоторые суда вообще прекратили огонь, их команды только боролись с пожарами.
Вдруг несколько гранат одна за другой разорвались рядом с «Авророй» и «Двиной». Капитан «Авроры» мысленно проследил траектории их полета и ужаснулся: получалось, что они летели с берега, с господствующей над портом Никольской сопки! Значит, противник захватив ее, теперь стреляет по его кораблям из русских же пушек. А корабельные орудия не могут быть подняты на такой крутой угол, чтобы ответить. Теперь все русские корабли беззащитны перед обстрелом с берега!
Но потом выстрелы с сопки прекратились. По многочисленным ружейным дымкам было видно, что на ней идет бой, от которого зависит судьба всего Петропавловска. В десять часов утра Изыльметьев с радостью увидел, как волна вражеских десантников покатилась вниз по склону. Морские пехотинцы, добравшись до берега, в спешке забирались в свои шлюпки, повисали на их бортах, грозя их перевернуть, и в панике отчаливали от берега. В одиннадцать часов на борт «Авроры» поднялся лейтенант Пилкин:
- Господин капитан-лейтенант, победа! Десант опрокинут в море! Союзники оставили на берегу человек четыреста. Наши потери около сотни.
Словно подтверждая его слова, батарея на Никольской сопке снова ударила по вражеским кораблям, которые быстро принимали на борт оставшихся интервентов и один за одним отступали в открытое море.
К полудню все было кончено. Вражеская эскадра отошла к полуострову Шипунскому. Три дня матросы Прайса и де Пуанта хоронили своих убитых и ремонтировали изорванный в сражении рангоут. О том, чтобы продолжать бой, не могло быть и речи: командиры эскадры теперь волновались лишь по одному поводу: смогут ли их корабли самостоятельно добраться до ближайших американских берегов, настолько значительные повреждения нанесли им орудия двух русских кораблей.
Вскоре после отплытия от берегов Камчатки контр-адмирал Прайс, не выдержав позора поражения, застрелился.
slavs.org.ua
