Глава XVII: Участь команды «Севильи»
14 и 15 сентября 1701 года
Когда то красивый корвет «Севилья», переживший шторм, в котором он оставил «Лондиниум», теперь дрейфовал лишенный мачт, судя по компасу в направлении на север. Вокруг него было только море и в округе не было ни одного корабля, который бы пришел на помощь беспомощному кораблю. Казалось, что это корабль призрак, но на нем были люди, которые уже больше недели боролись с морской стихией, питая надежду, что они кого-либо встретят в море. Болтаясь в этой беспомощной скорлупке по морю с истощающимися припасами провианта и пресной воды, люди, находившиеся на изуродованной природой «Севилье», вели себя мужественно, несмотря на отчаянное положение.
На борту «Севильи» находилось двадцать уцелевших в шторме человек: десять матросов, три канонира и четыре мушкетера абордажника, кроме них на борту находился лейтенант Питер Ларс назначенный капитаном «Севильи» и две девушки, которые находились в плену на этом отчаянном корабле.
--Мистер Ларс, - обратился абордажник Джон Стивен к лейтенанту, когда тот смотрел в подзорную трубу, ища любые признаки земли или других кораблей.
--Что?! – спросил взволнованно Ларс.
--Помпа вышла из строя, теперь мы не можем выкачивать воду из трюма. Пробоину мы кое-как заделали, но из щелей все равно продолжает прибывать вода.
--Сколько у нас времени?
--Не знаю. Корабль сильно поврежден и долго он наплаву не продержится. Мы обречены.
--Еще не все потеряно. Готовить к спуску на воду нашу последнюю уцелевшую шлюпку.
--Но, сэр! Мы ведь в открытом море, а земли, как и не было, так и нет.
--Ты предлагаешь остаться на тонущем корабле?
--Нет, сэр, вы правы – это наш последний шанс.
Через несколько минут на чудом уцелевших после шторма талях стали спускать чудом уцелевшую последнюю шлюпку «Севильи». Спустив на воду шлюпку, матросы стали спускаться по очереди по веревочной лестнице, грузя оставшиеся запасы провианта, пресной воды, лекарств, пороха и пуль, а также двадцать мушкетов, небольшой запас веревок и парусины и несколько одеял, которые расстелили на дне большой шлюпки.
Ларс взял в капитанской каюте навигационные карты, чернила, письменные перья, секстант, компас и судовой журнал, которые был им заведен после его назначения на пост капитана «Севильи». Сложив все это в свой кожаный саквояж, он вышел из дыры капитанской каюты и направился к соседней каюте, где находились пленницы «Севильи» - виконтесса Кристина де Роксан и бывший капитан «Севильи» Даниэла Дэклерк. Ларс открыл дверь каюты, где находились Кристина и Даниэла, и на него устремилась пара прекрасных глаз двух девушек, которые явно не испытали симпатии к своему тюремщику.
--Что вам от нас нужно? – спросила гневно Даниэла, смерив презрительным взглядом Ларса.
Вместо ответа Ларса в каюту из коридора стала прибывать вода. Девушки ждали, что скажет Ларс, но явно понимали уже, что происходит на корабле.
--Надеюсь теперь все понятно. За мной.
Сказав это, Ларс повернулся и пошел по коридору к трапу. Девушки незамедлительно пошли вслед за ним.
Корабль уже наполовину ушел под воду, когда шлюпка со всем экипажем и двумя пленницами отошла от «Севильи», которая ушла под воду, через несколько минут. Все люди, сидящие в шлюпке, молча, наблюдали за уходом «Севильи» на которой они чудом спаслись в ужасном шторме, но особенно горестно было глядеть на это Даниэле Дэклерк. Сидящий рядом Ларс заметил печальное лицо Даниэлы и слезы, которые катились по ее щекам.
--Почему вы так горюйте? – спросил он, хотя прекрасно знал причину слез Даниэлы.
Даниэла опустила голову и, закрыв лицо ладонями, чуть не всхлипывая, сказала:
--На этом корабле плавал мой отец… он оставил его мне как единственной наследнице… а я его не уберегла.
--Не стоит отчаиваться, нужно радоваться, что вы остались живы, хотя это уже не факт, что кто-либо останется в живых, для всех здесь присутствующих.
Даниэла больше ничего не сказала и продолжала горевать о потере корабля.
--Мистер Ларс, куда берем курс? – спросил с кормы Джон Стивен, который управлял рулем. – Теперь у нас есть одна мачта, и мы можем выбирать себе путь.
--Держите курс на север. Надеюсь, нас не отнесло за пределы Карибского океана, а то нам придется плыть до Северного океана.
Шутку Ларса оценил только он сам и Джон Стивен, который сохранял чувство юмора в таком критическом положении, также как и Ларс.
Отдав еще несколько распоряжений Ларс повернулся обратно к Даниэле, которая уже сидела ровно и грустно глядела на гладь моря.
--О чем вы думайте? – спросил у нее Ларс.
--О папе, - ответила Даниэла, не отрывая глаз от моря.
--Думать о родителях всегда полезно, потому что живы они или мертвы они всегда думают о нас. Знали вы бы, что сейчас думает обо мне в Англии мой отец. Он думает, что я сейчас уже женат и живу счастливо, служа в драгунском полку в Новой Англии. Он даже не догадывается, что я сейчас в Карибском море плыву, черт знает куда.
--Вы скрыли от отца, что вы занимайтесь морским делом?
--Да, но только частично. Последние несколько лет я не занимался мореходством, а находился в гарнизоне форта Кингстона в звании лейтенанта и на должности помощника коменданта, кстати, коменданта Николаса Брайса.
--Вашего капитана, который бросил нас на произвол судьбы?
--Он не бросил нас, а просто выбрал меньшее из двух зол – если бы «Севилья» и «Лондиниум» были скреплены до конца шторма, то мы бы уже были на дне. А зачем вы прикинулись беспамятной тогда, когда мы вас взяли в плен?
На этот, казалось, неожиданный вопрос Даниэла быстро нашла ответ:
--Я не хотела, чтобы ваш капитан допрашивал меня.
--Зря, он бы не сделал вам ничего плохого, он благородный человек.
--Кристина рассказала мне о благородстве вашего капитана в отношении «Жозетты» и то, что именно вы командовали расстрелом людей плавающих на воде среди обломков после потопления «Жозетты».
--Скажу больше – это именно я командовал атакой на «Жозетту» и именно по моим указаниям велся огонь из артиллерии «Лондиниума». Капитал был в это время в своей каюте. Так что вам и мисс Кристине следует призирать больше меня, чем капитана Брайса.
--Вы действовали по его приказу.
--Да это так, но на этом настоял весь офицерский состав «Лондиниума».
--Он капитан, а капитану обязаны подчинятся все на корабле.
--Пожалуй, соглашусь с вами. Капитану военно-морского флота любой державы мира все на корабле должны подчиняться, но у вас в Береговом братстве ведь капитан может получить от команды черную метку в любую минуту.
--Только очень плохой капитан, против хорошего капитана команда никогда не взбунтуется.
--Пожалуй, я с этим тоже соглашусь, но вы ведь понимайте, что бывают моменты, когда команда может взбунтоваться и против хорошего капитана подстрекаемая кем-либо или просто подкупленная.
--Некоторые капитаны в Береговом братстве держат дисциплину такую же, как и на боевых кораблях Королевского флота.
--В большинстве это бывшие капитаны военно-морских флотов, которые сохранили дисциплину на своем корабле по стандартному военному образцу.
Наступило молчание, продлившееся несколько минут и которое прервал Ларс:
--Солнце почти уже зашло. Ложитесь спать, мисс Дэклерк, вам и мисс виконтессе мы подложим одеяло здесь на носу.
--А разве вы завязывать нам руки перед сном не будете? – спросила Даниэла.
--Зачем?
--Мы ведь ваши пленницы и если нас не связать, то мы можем чего-либо натворить.
--Зачем мне вас связывать, если вам некуда отсюда деваться. Если вам чудом удастся ночью убить восемнадцать мужчин, половина из которых будет бодрствовать на вахте, то вам все равно не управиться вдвоем с этой шлюпкой. Надеюсь теперь все понятно, и вы ложитесь спать.
Несколько матросов сидящих позади Ларса положили на днище у носа шлюпки одно из одеял, куда и легли на ночлег две пленницы, которые находились в таком же худшем положении, как и те, у кого они находились в плену и не могли никуда бежать, даже если бы их отпустили. На корме и в центре шлюпки на днище на одеялах разместились подвахтенные девять человек, а другие девять стояли на вахте, управляя шлюпкой и следя за курсом, который мог привести в некуда.
Пока девушки мирно спали на носу шлюпки, сменилось несколько трехчасовых вахт, пока не наступило утро.
Даниэла, которая спала чутким сном, быстро проснулась и открыла сонные глаза, едва заслышав крик одного из вахтенных:
--Земля на горизонте!
Послышалось, как зашуршали матросы, которые начали радостно кричать:
--Земля!!! Земля!!! Неужели мы спасены!!!
--Ребята медлить нельзя, - услышала Даниэла голос Ларса, - живей за весла, чем скорее окажемся на ровной земляной поверхности, тем скорее кончаться наши мучения.
Команда одобрила слова Ларса радостными восклицаниями и принялась исполнить приказ капитана. Послышались быстрые удары весел об воду, что говорило о том, что команда гребет с большим усердием и бодростью.
Протерев глаза Даниэла поднялась во весь рост в шлюпке и увидела перед собой сквозь утреннюю туманную рябь длинную береговую полосу из чего можно было судить, что это не остров, а континент или большой остров. Даниэлу стоящую на носу шлюпки увидели сидящие за ее спиной в шлюпке мужчины, их говор прекратился, и они стали наблюдать за Даниэлой, которая продолжала всматриваться в береговую линию. Воистину было от чего замереть и задержать дыхание. В утреней туманной ряби с развивающимися от ветра длинными песочного цвета волосами, стоящая на носу шлюпки, окруженной бурлившими пеной волнами, Даниэла выглядела как нимфа, пришедшая из древнегреческих мифов и легенд. Такое впечатление произвела Даниэла на присутствующих в шлюпке. Ее подруга виконтесса де Роксан, которая тоже проснулась, приподнялась и села на сиденье рядом со стоящей Даниэлой.
Ларс стоял также во весь рост, но только в центре шлюпки отперевшись спиной об мачту. В руках у него была подзорная труба, с помощью которой он рассматривал берег, пока ему внезапно не перегородила вид своей спиной Даниэла. Простояв несколько минут под впечатлением, которое Даниэла произвела на всех, Питер обратился к ней:
--Доброе утро, мисс Дэклерк! Прекрасное утро, не правда ли?! Вы как более опытная в морском деле, чем я, можете предположить, что это за земля?
Даниэла повернула голову вправо, отвечая на вопрос Ларса, и это движение придало еще больше грациозности ее волосам, развивающимся по ветру:
--Я точно не знаю, но возможно это остров Гаити.
--Я тоже так думаю, - подтвердил слова Даниэлы Ларс. – Хотя я не исключаю возможностей, что нас штормом отнесло на северо-запад и это остров Куба. Один бог знает куда занесло.
Даниэла села на место рядом с Кристиной и между ними завязался разговор. Ларс, получивший обзор, не отвлекаемый больше хорошенькой спинкой Даниэлы, продолжил осматривать берег через подзорную трубу. Матросы продолжили грести, приближая шлюпку к берегу.
Тщательно осмотрев береговую полосу Питер, убрав подзорную трубу, сказал:
--Подвахтенным завтракать, после завтрака смените тех, кто на веслах и позавтракают они. Сухари и холодная солонина да пол кружки пресной воды на каждого вот весь завтрак, даст бог, отобедаем уже на суше, запивая подогретую еду горячим кофе и обогреваясь теплом костра. А если найдем дружелюбное нам людское поселение, то наедимся и напьемся до-отвалу.
Проведя легкий завтрак и сменив вахту, шлюпка продолжала приближаться к берегу. Когда шлюпке оставалось до берега около четверти мили, Ларс выбрал в подзорную трубу место стоянки и приказал плыть туда. До берега оставалось несколько сот кабельтовых, когда один из дозорных на корме закричал:
--Вижу паруса! Это корабль!
Закричавший дозорный указал рукой на восток, где на горизонте проявлялись очертания белоснежных парусов и корпуса корабля, который шел в западном направлении вдоль берега прямо к шлюпке. Почти все в шлюпке радостно закричали, начали махать шляпами, приветствую плывущий корабль, который казалось, нес спасение бедственным пассажирам шлюпки. Все были рады появлению этого корабля и прибывали в хорошем настроении.
Только два человека в шлюпке были явно не рады появлению этого корабля – Питер и Даниэла. Ларс сперва тоже было обрадовался, но потом, когда очертания корабля приобрели, реальный вид он признал по корпусу и надстройкам в этом корабле галеон, а вскоре все увидели испанский вымпел, развивающийся на грот-мачте. Даниэла также заметила все то, что заметил Ларс, но испытывала отличительные от Ларса чувства, вызываемые этим появившимся кораблем. Если Ларс испытывал неприязнь к испанцам в силу пережитых между Англией и Испанией войн, то Даниэла как пиратка испытывала полную ненависть к испанцам.
Вскоре шлюпку заметили испанцы и, подняв все паруса, ускорили ход, приближаясь к шлюпке. Галеон продолжал приближаться и чем ближе он подходил, тем мрачнее становился Ларс и тем сильнее усиливалось беспокойство Даниэлы, которая не понаслышке знала какими головорезами бывают испанцы.
--Чего вы так мрачны, мистер Ларс? – спросил Джон Стивен.
--Не нравиться мне идея попадать на испанский корабль, - ответил Ларс.
--Но ведь это наша последняя надежда. Испанцы не должны нас тронуть ведь между нашими странами пока нейтралитет.
--Сомневаюсь, что он продлиться долго. В Европе Австрийские Габсбурги воюют с Францией за Испанский престол, а наш король и Голландия стоят на стороне австрийцев и я думаю скоро начнется война… если она уже не началась.
--Пока между нашими странами мир испанцы не посмеют напасть на нас.
--Где то около пятнадцати лет назад один мощный испанский фрегат напал и разграбил Бриджтаун, хотя в это время у нас с Испанией был мир, правда рейд этот был неудачным – испанский фрегат увели беглые каторжники из барбадосских плантаций, которые впоследствии стали пиратами.
--Сэр, давайте поднимем флаг Английского флота, а то они нас примут за пиратов.
--Хорошо поднимите флаг на мачте.
Несколько матросов на шлюпке по приказу достали из одной из сумок с припасами, лежащими на днище шлюпки, аккуратно сложенный флаг Английского флота. Быстро разложив флаг, матросы прикрепили его к флагштоку на мачте, и через мгновение он уже развивался над шлюпкой.
Испанцы, увидев развивающийся над шлюпкой флаг, казалось, впали в замешательстве. Замешательство продлилось не долго, испанцы начали резво носиться по палубе, что не ушло от внимания Ларса, который очень насторожился, видя странное поведение испанцев не очень похожее на спасение потерпевших бедствие.
Внезапно порты носовых орудий галеона открылись и из них высунулись чугунные жерла пушек. Увидев это действие испанцев многие на шлюпке тоже стали негодовать по поводу странного поведения испанцев.
--Что они делают? – спросил один из абордажиков в шлюпке.
--Они откроют по нам огонь?! – спросил один из матросов в шлюпке.
--Я думаю, они просто хотят отсалютовать нам, - сказал один из канониров в шлюпке.
--Что-то не похоже, что они нас собираются приветствовать, - сказал Джон Стивен, который тоже начал сомневаться в добрых намереньях испанцев.
--Джон прав, - сказал Ларс, - нам нужно уходить к берегу пока они не открыли по нам огонь…
Вдруг подтверждая слова Ларса, носовые орудия галеона выстрелили поочередно с разницей в одну секунду. Галеон явно этим выстрелом не приветствовал шлюпку, поскольку пушки были заряжены ядрами и эти ядра были нацелены на шлюпку. Первое ядро, не долетев несколько метров до шлюпки, шлепнулось в воду, лишь обрызгав пассажиров шлюпки соленой водой, а второе ядро просвистело над их головами и упало в воду в десяти метрах за шлюпкой.
Намек был понятен без слов. В команде шлюпки с затонувшей «Севильи» теперь уже никто не верил в «спасительные» намеренья испанцев. Приветственные крики прекратились, и вместо них послышался крик Ларса:
--Живо за весла, ребята, гребем к берегу! Абордажники за мушкеты! Живо! Поднимаем парус!
Слушаясь приказа командира, матросы на шлюпке быстро подняли парус на мачте и начали в спешке грести к берегу. Мушкетеры абордажники и канониры в спешке заряжали мушкеты, готовясь до последнего бороться за свою жизнь. Шлюпка быстро повернула на полрумба влево к берегу и стала убегать от галеона.
Ларс тоже решивший биться до последнего подбежал к носовой части шлюпки, где сидели девушки и, взяв прикрепленный там мушкет, стал его заряжать, стоя во весь рост лицом к галеону. Сильно испуганная Кристина и наполненная гневом Даниэла смотрели за тем, как заряжает свой мушкет Ларс.
--Почему они по нам стреляют? – спросила Кристина не своим голосом. - Ведь Англия не воюет с Испанией.
--Похоже, - ответил Ларс, не отрываясь от зарядки мушкета, - что мы, плавая в море, пропустили важные новости – похоже, что уже Англия воюет с Испанией, и я думаю из-за вашего Людовика. Если мы воюем с Испанией, то воюем теперь и с Францией.
--Мистер Ларс, - сказала Даниэла, - дайте мне какое-либо оружие. Я живой не дамся этим испанским дьяволам!
Ларс не ответил на вопрос Даниэлы, и быстро зарядив мушкет, поднял глаза на галеон.
Галеон, подняв все паруса, погнался за шлюпкой и шел на сближение. Перезаряженные носовые орудия галеона вновь высунулись из портов и стразу же выстрелили по шлюпке. Два снаряда вылетели из пушки и полетели к шлюпке.
Ларс, который зорко наблюдал за галеоном, признал в летящих на этот раз снарядах две разрывные бомбы, которые быстро оставляя дымный след от запала летели точно к шлюпке. Все произошло в считанные секунды – Ларс понявший, что шлюпки пришел конец бросил мушкет и быстро схватил за шкварники девушек и бросился вместе с ними в воду, крича команде:
--Прыгайте!
Но команда шлюпки не успела выпрыгнуть за борт. Еще не успели Ларс с девушками оказаться полностью в воде как первая бомба, выпущенная на несколько секунд раньше второй, с треском попала прямо в центр шлюпки, пробив днище и взорвавшись с ужасающей силой, разломив шлюпку на две части и отбросив на несколько метров обломанную мачту. Вторая бомба летела точно на корму шлюпки, но запал в бомбе сгорел слишком рано, и она взорвалась, не долетев нескольких метров до шлюпки, накрыв своими осколками остатки раненой команды шлюпки.
Вынырнув из воды, Ларс увидел, что шлюпка затонула и вместо нее на воде плавали несколько пустых бочонков, ошметки дерева после взрыва и несколько тел матросов из погибшего экипажа шлюпки. Рядом с Ларсом вынырнули из воды Даниэла и Кристина, которые также стали с ужасом наблюдать за тем, что осталось от шлюпки.
--Все целы? – спросил Ларс.
--Да, - в один голос ответили девушки.
--Хватаемся за мачту и подождем наших «спасителей», - сказал Ларс и ухватился за плывущую рядом мачту.
Девушки быстро последовали примеру Ларса, но они были явно не согласны тем, что следует ждать «спасителей» испанцев.
--Зачем нам ждать испанцев? – спросила Кристина дрожащим от страха голосом. – Нам нужно скорее уплывать.
--Я согласна с Кристиной, - сказала Даниэла вызывающим тоном. – Если мы сейчас не уплывем, то они сейчас подплывут и попросту нас расстреляют. Нам нужно скорее уплывать отсюда.
--Куда уплывать?! – сказал Ларс. – До берега не близко, я бы доплыл, но в ваших силах я сомневаюсь. Да и куда деваться на берегу. Мы не успеем скрыться в джунглях, до того как испанцы проведут высадку на берег, если они не настигнут нас в море, когда мы будем плыть к берегу. Если нам чудом удастся доплыть до берега быстрей испанцев и каким-то образом уставшими после плаванья скрыться в джунглях, то мы можем наткнуться на испанские или французские патрули, что для меня одно и тоже.
--Почему вы так пессимистичны? – спросила с упреком Даниэла.
--Я не пессимист, а реалист и смотрю на вещи с реальной точки зрения. А самым реальным в этой ситуации я считаю остаться здесь и ждать своей участи. Если вы хотите, то можете обе плыть, я вас не задерживаю, но предостерегаю, что до берега вас может одолеть усталость, свести ногу судорогой или съесть акулы, которые скоро будут здесь, и уйти от них мы не успеем. Плывите, возможно, вам повезет, и вы доберетесь до берега. Потом идите по тропам на запад, и вы окажитесь на французской части острова, если мы не ошиблись и этот остров Эспаньола. Если вы встретите французские патрули, то они вас не тронут, поскольку мадмуазель Кристина вы является придворной короля Людовика, а вы Даниэла можете сказать, что вы ее сестра.
--А как же вы? – спросила Даниэла.
--Обо мне не беспокойтесь, а если вам посчастливиться встретиться с капитаном Брайсом, то скажите ему, что я погиб как офицер Королевского флота. Плывите скорее, мисс Даниэла, мы с мадмуазель Кристиной можем еще остаться, если они не откроют огонь сразу и возьмут нас в плен, то меня повесят на нок-рее, а мадмуазель Кристину как гражданку союзного государства отправят во французские колонии, а если они поймают вас и узнают, чья вы дочь и кем вы являйтесь, то я не представляю, что могут сделать с вами несколько сотен разгоряченных испанцев. Плывите скорее обе, я сомневаюсь, что испанцы могут соблюсти миролюбивость, и не тронут мадмуазель Кристину.
--Я без вас не поплыву! – сказала твердо Даниэла.
--Что за глупости? Вы должны спешить, видите, испанцы спустили шлюпку.
Действительно тем временем испанцы с галеона спустили на воду шлюпку и начали приближаться к месту, где затонула шлюпка с «Севильи».
--Поздно! – сказал гневно Ларс. – Они заметили нас. Нужно было вам попытаться, пока мы были еще не замечены, но теперь уже поздно.
--Что нам теперь делать? – спросила почти жалобно дрожащим голосом Кристина.
--Слушайте обе меня внимательно. Вы мадмуазель Кристина говорите испанцам правду о том, что на ваш корабль напали злобные англичане, корабль потопили, а вас взяли в плен. Вы мисс Даниэла, придумайте себе имя и фамилию желательно французскую, надеюсь, они вас не знают в лицо.
--А что скажете вы? – спросила Даниэла.
--Мне врать и не придется. На мне офицерский мундир английского флота и я буду говорить правду за некоторыми исключениями. Я скажу, что я вас также взял в плен вместе с мадмуазель Кристиной, а вы обе должны это подтвердить. Про то, как мы оказались в шлюпке скажем тоже правду, что попали в шторм и вскоре после него наш корабль затонул, и пришлось пересесть на шлюпку. Вы все поняли?
--Да, - ответили в один голос девушки.
--Если меня сразу повесят, то хотя бы вы должны убедить испанцев в своей неприкосновенности и принадлежности к французскому королевству.
Тем временем шлюпка с галеона уже находилась почти в том месте, где затонула шлюпка с «Севильи», медленно подплывая к Питеру, Кристине и Даниэле. Высокий испанец в шлеме и кирасе стоящий на носу шлюпки сказал по испанки, обращаясь к ним:
--Alguien de usted de tres habla español? ( пер. - Кто-нибудь из вас троих говорит на испанском языке?)
--Mí, el señor. (пер. - Я, сеньор), - ответил Ларс тоже по-испански.
--Los saquen!(пер. - Вытаскивайте их!) – приказал испанец. – Al capitán le eran necesarios cautivo, es Garsija no ha contado con las bombas.(пер. Капитану нужны были пленные, это Гарсия не рассчитал с бомбами). Querían asustar que se hayamos rendido sin combate, ha resultado que han hundido. ( пер. - Хотели припугнуть, чтобы сдались без боя, а получилось, что потопили).
Испанские матросы быстро подняли на борт шлюпки Даниэлу, Ларса и Кристину и быстро поплыли обратно к галеону.
Увидев, что на борту их шлюпки женщины испанцы собрались на палубе, чтобы на них поглазеть, горячо о чем-то обсуждая. Поднявшихся на борт пленников встретил сам капитан галеона, коренастый загорелый мужчина лет сорока одетый в роскошный костюм и широкую шляпу со страусиными перьями. Увидев английского офицера и двух девушек, он был удивлен не меньше чем его команда, глазевшая со всех сторон на пленных. Капитан гордо подошел к Ларсу и спросил на ломаном английском:
--Ваше имя, фамилия и звание, сеньор офицер?
--Меня зовут Питер Ларс, - ответил Ларс, - я лейтенант Королевского флота его величества.
--Как вы оказались здесь у берегов Эспаньолы на своей шлюпке?
--Две недели назад наш корабль попал в шторм и серьезно повредился, мы долгое время с трудом держали его на плаву, но вчера он затонул, и мы с остатками команды пересели на шлюпку.
Испанский капитан задумался и потом, поняв, что пока он получил достаточно сведений от Ларса подошел к Кристине и спросил у нее:
--А кто вы?
--Я виконтесса Кристина де Роксан придворная короля Людовика XIV.
На лице испанского капитана появилось удивление, и он спросил Кристину по-французски:
--Mais de quoi c'est français de cour faire dans le canot en mer des Caraïbes dans l'entourage des chiens anglais? (пер. - А с чего это французской придворной делать в шлюпке в Карибском море в окружении английских собак?)
--Ils m'ont fait prisonnier, m. le capitaine, (пер. - Они взяли меня в плен, месье капитан), - ответила невозмутимо Кристина на чистейшем французском языке. – Notre navire était attaqué et noyé par les Anglais, et ils m'ont choisi, comme maintenant. (пер. - Наш корабль был атакован и потоплен англичанами, и они подобрали меня, как и вы нас сейчас.) Ensuite le navire, sur qui j'étais prisonnière, s'est trouvé dans la tempête, et tout s'est passé plus loin, comme raconte m. Lars. (пер. - Потом корабль, на котором я была в плену, попал в шторм, и все произошло дальше, как и рассказывает месье Ларс.)
--Складно, - сказал испанский капитан и, повернувшись на каблуках, прошел мимо Ларса и подошел к Даниэле.
Даниэла испытывала явное отвращение к капитану галеона, но старалась этого не показывать и приобрела спокойный вид, хотя внутри нее кипел огонь.
--А вы кто? – сказал испанский капитан, глядя прямо в лицо Даниэле так, что ей захотелось плюнуть ему в лицо, но она сдержалась.
--Меня зовут Даниэла… - она запнулась, подбирая фамилию, и взгляд ее упал на стоящего рядом Ларса.
--Ну? – начинал сгорать от нетерпения испанский капитан.
--Меня зовут Даниэла Ларс, - ответила Даниэла, что привело в недоумение Питера, который стоял и вопросительным недоумевающим взглядом глядел на нее.
--Вот как, - сказал испанский капитан, отведя взгляд на Ларса и затем обратно на Даниэлу.
Испанский капитан вновь повернулся на каблуках и прошелся перед Даниэлой и Питером, а потом, внезапно остановившись, обратился к ним обоим:
--Так вы супруги?
Последовало неловкое молчание, которое быстро прервала Даниэла сказав:
--Да, это так.
Ответив, она взглянула на Ларса многозначительным взглядом, как бы говоря, что ему уже не отвертеться и придется придерживаться ее версии.
--Да, вы правы, сеньор, - сказал Ларс, понявший взгляд Даниэлы.
--Significar usted tomáis a la mujer a él al barco o a usted la luna de miel en el mar del Caribe? ( пер. - Значить вы берете свою жену к себе на корабль или у вас медовый месяц в Карибском море?) – спросил испанский капитан Ларса по-испански.
--Esto ha salido casualmente. (пер. - Это вышло случайно.) – ответил Ларс тоже по-испански.
--Que ha salido casualmente, su matrimonio? ( пер. - Что вышло случайно, ваша женитьба?)
--No sé exactamente. (пер. - Я точно не знаю.)
--Bien. (пер. - Хорошо.) El gobierno ingles sobre la Jamaica deberá dar el rescate por usted y su esposa. (пер. – Английское правительство на Ямайке должно будет дать выкуп за вас и вашу супругу.) Hasta este momento y su esposa os encontraréis a nosotros en el cautiverio. (пер. - До этого момента вы и ваша супруга будете находиться у нас в плену.) Más tarde hablaré con usted más escrupulosamente. (пер. - Я позже поговорю с вами более тщательно.)
Вновь повернувшись на каблуках, испанский капитан подошел к Кристине и сказал ей по-французски:
--La mademoiselle Christine, vous sera mise en relief la cabine séparée avec tous les conforts, mais vos geôliers anciens seront assis dans le cachot dans la cale. (пер. - Мадмуазель Кристина, вам будет выделена отдельная каюта со всеми удобствами, а ваши бывшие тюремщики будут сидеть в карцере в трюме.) À la première possibilité nous vous expédierons sur les colonies françaises, et pour le moment vous devez vous contenter du statut de la visiteuse en ce navire. (пер. - При первой же возможности мы отправим вас на французские колонии, а пока вы должны довольствоваться статусом гостьи на этом корабле.)
Повернувшись спиной к пленным, испанский капитан скомандовал:
-- Llevar. (пер. - Увести.)
Несколько солдат стоящих рядом с пленными стали подталкивая их вести к месту их заключения. Кристину де Роксан отвели, как и обещал капитан, в ее новую каюту, а Даниэлу и Питера в трюмный карцер.
--Что вы наделали?! – сказал громким голосом Ларс, когда они с Даниэлой остались одни в карцере. – Вы понимаете, что вы натворили?
--Почему вы на меня кричите? – возмутилась Даниэла.
--Зачем вы назвались моей женой?
--Я не называлась вашей женой, это сеньор капитан так решил.
--Хорошо. Переформулируем вопрос. Зачем вы назвались моей фамилией?
--Просто я думала, что сказать, и тут на глаза мне попались вы, и я сказала вашу фамилию.
--А вам не приходила мысль, что испанский капитан наверняка не подумает, что мы однофамильцы, а подумает, что мы женаты?
--Я повторяю, что я не говорила ему, что я ваша жена.
--Тогда почему вы согласились с ним, когда он спросил, женаты мы или нет? Ведь вы могли сказать, что вы моя сестра.
--Какая разница жена или сестра?
--Большая разница. Генерал-губернатор и все остальные на Ямайке будут очень удивлены, когда испанцы затребуют выкуп за жену Питера Ларса, которой и в помине нет. Они подумают, что испанцы пытаются им продать подложного пленного, то есть вас и за вас не будет не выплачено и шиллинга. А поскольку мы как муж и жена идем в паре, то испанцы не станут торговать нами по отдельности и быстро повесят нас на нок-рее, когда наше колониальное правительство откажется платить.
--Как будто если бы вы назвались моей сестрой это, что-либо изменило.
--Изменило бы. У меня в Англии есть две сестры и все на Ямайке об этом знают. Узнав, что я в плену вместе с сестрой они подумали, что одна из моих сестер каким-то образом оказалась здесь и попала вместе со мной в плен, тогда они бы точно заплатили выкуп, а в то, что я женат там никто не поверит. Вы погубили и меня и себя.
--Что я такого сделала?!
--Вы сама посадили себя сюда в карцер рядом со мной, хотя я мог сидеть здесь один, а вы бы были вместе с мадмуазель Кристиной, если бы вы назвались ее сестрой или просто французской придворной.
--Но ведь он бы и меня спрашивал по-французски.
--Неужели вы пиратка не знаете французского языка?
--Я знаю французский язык, но если я на английском говорю без акцента, то по-французски я говорю с ярким голландским акцентом, тогда бы он точно понял, что я за Даниэла.
--Ладно, закрыли эту тему. Отдыхайте пока до обеда, а в обед я думаю, нам предстоит неприятный разговор с капитаном.
Даниэла села на своеобразную деревянную кровать, для заключенных висевшую на двух железных цепях, куда положил свой мундир Ларс. Понуро опустив голову, Даниэла закрыла лицо ладонями, и казалось, что она сейчас заплачет.
Питер подошел в противоположную сторону карцера, где через небольшую щель в корпусе судна в карцер проникал солнечный свет. Взглянув в эту щель, Ларс увидел вздымающиеся волны Карибского бассейна.
--Как вы думайте, куда нас везут? – послышался голос Даниэлы за спиной Питера.
--Не знаю, - ответил Ларс. – Мы сейчас явно в открытом море. Я думал, они нас отвезут на Санто-Доминго в тюрьму, чтобы потом через своих послов потребовать за нас выкуп у правительства Ямайки. Но видимо их капитан не хочет делиться прибылью со своими начальниками на Санто-Доминго, и хочет собственноручно взять за нас выкуп, чтобы оставить все себе. Нужно вести себя хорошо здесь, а не то их капитан не захочет рисковать, требуя за нас выкуп, и просто продаст нас работорговцам. Будьте осторожны при общении с их капитаном.
--Что имеете в виду?
--Вам как капитану корабля не приходилось наблюдать, что ваш экипаж проявляет к вам интерес не как к капитану, а как к женщине?
--Что? Что вы темните?
--Я имею в виду то, что моряки по несколько месяцев, полугодий или даже лет не видят женщин. Неизвестно сколько этот галеон находиться в плаванье.
Слова Ларса сильно взволновали Даниэлу, и она произнесла, чуть ли не дрожащим голосом:
--Я как-то об этом не задумывалась раньше. Вся моя команда слушалась меня, потому что мой отец был раньше их капитаном, они глубоко его уважали. Вы, правда, думайте, что моя честь в опасности?
--Я считаю это возможным. Зная любвеобильность испанцев, я могу сказать, что вы и мисс Кристина в опасности.
--Но их капитан не тронет нас, ведь мы нужны ему как пленные.
--Мадмуазель Кристина может хоть немного рассчитывать на неприкосновенность как представительница союзной Испании страны, хотя я не уверен в том, что испанцев может это остановить. А вот в вашей неприкосновенности я бы посомневался.
--Почему?
--Во-первых, вы девушка пленная этого корабля; во-вторых, вы якобы моя жена и это значит жена английского офицера врага Испании, чтобы мне насолить они могут совершить все что угодно над вами; в-третьих, вы очень привлекательная особа и это очень большой минус в вашем текущем положении.
--Когда это женская красота было чем-то плохим?
--Красота одной девушки стала причиной падения Трои. Отдыхайте, вам нужно набраться сил.

Часть первая - Корсар
Глава 1
Приготовления к бою
- Справа по борту парус! – Крикнул марсовый.
Все на палубе перешли на правый борт и начали разглядывать горизонт, в надежде что-нибудь увидеть. Только один человек на баке с небольшой бородой в кожаном нагруднике, с богато украшенной саблей достал старую, побывалую не в одних руках, потёртую подзорную трубу, и начал рассматривать горизонт. Но толи утро было слишком туманное, толи настолько была плохая подзорная труба, человек видимо ничего не мог разглядеть сквозь туман, который сплошь покрывал океан. Человек снова и снова с тревогой вглядывался в туман, но после тщётных попыток он сложил подзорную трубу и обратился к марсовому:
- Это точно парус Эндс? Ты всмотрись получше, может тебе показалось?
- Нет, капитан, это точно парус. Я его и сейчас вижу, - сказал Эндс, так звали матроса.
- Эй, Дик ты что-нибудь видишь!
- Так точно капитан, Эндс прав, справа по борту парус. Но определить в тумане, что это за корабль и какой на нём флаг, я не ручаюсь, парус расплывается, а оснастки совсем не видно из-за тумана. Он идёт курсом нам наперерез, так что вы вскоре сами его увидите, - сказал матрос на грот-мачте.
От этой речи у одних матросов лица повеселели, у других наоборот помрачнели, но все лица сосредоточились и приняли одинаковое выражение, когда раздалась команда капитана:
- Положить судно в дрейф! Мы подождём, пока судно подойдёт на такое расстояние, чтоб можно было судить его национальности, - после чего повернувшись к офицерам ждавших его распоряжений, добавил, - Нужно на всякий случай подготовить корабль к бою, всё может случиться при входе в Карибское море. Так что попрошу вас заняться своими обязанностями. Когда всё сделаете, жду с отчётом о проделанной работе. А вы Герат останьтесь, нужно обсудить план действий.
Офицеры ушли каждый со своими заботами, вахтенный офицер отдавал приказания марсовым, чтобы поставить корабль в дрейф. Матросы все приказания выполняли дружно и точно, одни паруса убирали, другие поднимали, так что вскоре корабль замер на воде. Лишь свист ветра в снастях, возня матросов на палубе и громкие фразы офицеров нарушали тишину океана. Все приказания вахтенного офицера исполнялись с такой точностью, что он не смог удержаться от восторга и крикнул:
- Молодцы ребята! Отлично работаете! Сегодня все получите по двойной порции рома!
Матросы видимо обрадовались, так как начали работать еще усерднее, и прокричали три раза громовое «Ура!».
Тем временем офицеры разошлись по кораблю, и начали приготавливать его к бою. Всего на корабле было семь офицеров. Штурман – Алберт, канонир – Сент-Клэр, Диксент – плотник и казначей, плюс на корабле было три боцмана. Первый – Рельс, второй – Бретер, третий – Битке. Герат был главным офицером.
А теперь проследим, чем занялись офицеры.
Штурман пошёл к рулю, расспросил рулевого матроса, как ведёт себя корабль, слушается ли руля, приказал строго выполнять приказания вахтённого офицера, после чего пошёл на бак.
Канонир приказал матросам открыть порты для пушек, проверить всё ли исправно и приготовить пушки к бою. После чего обошел все пушки сам, заглядывая в дула и стуча костяшками пальцев по добротной английской стали. И довольный проведённым осмотром пошёл в кают-компанию.
Диксент ограничился тем, что проверил свои инструменты, после чего также направился в кают-компанию.
Рельс в это время был на вахте и приказал марсовым осмотреть реи, замки, канаты, паруса и мачты и прочий такелаж.
Бретер – позаботился о снабжении матросов оружием. Марсовым наверх передавали мушкеты, канонирам огнестрельного оружия не полагалось, так как они вступали в бой только в крайнем случае. Но это не значит, что у них совсем не было оружия, каждый матрос на судне имел при себе холодное оружие. Среди холодного оружия матросов были сабли, палаши, рапиры, шпаги самых разных длин, форм и изгибов. Особенно тщательно была вооружена абордажная команда. У каждого клинок, плюю два-три пистолета за поясам, у некоторых были и кинжалы, как говорится в бою всё пригодится. А мало ли что может случиться во время абордажа. Также на корабле от кормы до бака разложили разного рода оружия, на всякий пожарный, этим оружием и пользовались в крайних случаях канониры. Возле бортов по всему судну разложили абордажные крюки, чтобы при первой возможности взять противника на абордаж. И вскоре вся команда корабля была с ног до зубов вооружена, так что могла бы выдержать натиск целой эскадры. Надо заметить, что Бретер был весьма деятельный и ответственный, ещё молодой офицер. Он всегда добросовестно выполнял возложенные на него обязанности. И когда он уверил себя, что добросовестно выполнил приказ, он пошёл к капитану с рапортом о проделанной работе, но по дороге он, то и дело заваливал матросов такими вопросами:
- Джо Ты взял пистолеты?
- Грэй, где твой клинок?
Так он продвигался пока не дошёл до бака.
И наконец, Битке занялся тем, что взял, себе в помощники матросов пятнадцать под команду, и начал очищать палубу от всякого хлама. Приказал матросам натянуть абордажные сети, а сам спустился в трюм, проверил всё ли в порядке и направился в кают-компанию.
В кают-компании находилось в это время Сент-Клэр и Диксент, они о чем-то спорили, когда туда вошёл Битке. Диксент объяснял Сент-Клэру:
- Сент-Клэр ты же сам раскинь мозгами, тебе много пить нельзя перед боем, на суше другое дело, но перед боем совсем другое. Ведь если ты напьешься ты даже на прицел не возьмёшь линейный корабль на расстоянии полкабельтова, а вот мне, как плотнику можно пропустить пару стаканчиков… - он не договорил, так как его перебил Сент-Клэр.
- Нет! Диксент ты кое-что путаешь, даже если я выпью три бутылки рома, причём да хоть самого крепкого на всём этом грёбаном Карибском архипелаге, я от этого стрелять хуже, ничуть не стану. А наоборот даже лучше…
Он не договорил, его перебил Битке:
- Я считаю, что вам обоим не следует пить перед боем. Один будет косо стрелять. Другой, забивая гвозди, отобьёт себе пальцы, - и добавил с авторитетным видом, - а мне как человеку, который будет участвовать в абордаже, немешало бы пропустить пару стаканчиков отличного рома для храбрости.
Сент-Клэр и Диксент начали сразу протестовать, ссылаясь на то, что если он выпьет, у него будет двоиться в глазах. Соответственно его храбрость пострадает, так как ему место одного противника будет мерещиться два. А это означает, что у противника будет численное превосходство в его глазах…
Они и ещё бы спорили, если бы Альберт не напомнил, что капитан ждёт их с отчётом о проделанной работе.
Когда все собрались, капитан начал обсуждать сложившееся положение. Он сделал замечание офицерам из кают-компании и сказал:
- Пока вы господа офицеры прохлаждались в кают-компании и спорили, сколько, кому выпить рома, туман рассеялся. Я уже рассмотрел корабль и могу со всей ответственностью сказать, что это шхуна под флагом Кастилии, - тут он остановил свою речь и посмотрел на шхуну, которая находилась примерно на полтора километра от дрейфующего судна, потом на офицеров. Те молчали. Капитан продолжал, - я сейчас приведу краткое сравнение нашего «Альбатроса» и этой шхуны, но прежде я вам хочу сказать, что мы с Гератом решили, что мы должны дать бой. Так, как вам известно, что Англия находится в состоянии войны с Испанией в Европе, соответственно эта война распространяется и на колонии в Карибском море. Насколько мне известно, в этом архипелаге уже случались мелкие стычки английских корсаров с испанскими торговцами, которые направлялись в Кастилию с богатствами Америки. Так что мы просто обязаны как английские корсары дать бой. Тем более что на нашей стороне превосходство. Судите сами, - тут он остановился и посмотрел на офицеров, после чего продолжал, - скорость нашего брига неоспоримо больше. С помощью подзорной трубы я насчитал восемь пушек с левого борта, соответственно ещё восемь пушек на правом борте, плюс две пушки на носу и четыре на корме итого получается двадцать две пушки против наших тридцати пушек, это также неоспоримое преимущество. Насчёт команды я даже не чего не буду говорить. И так как у нас имеется косарский патент на право захвата вражеских судов, я считаю, что мы просто обязаны как истинные поданные Англии дать бой кастильскому флагу. Кто-нибудь имеет что-нибудь против?
Все офицеры молчат. А, как известно молчание знак согласия.
- Тогда за дело! Поднять паруса!
Глава 2
Бой
- Всего у нас триста двадцать человек. Итак, сто человек надо на пушки, пятьдесят марсовых отправим на реи, сто пятьдесят матросов снарядить в абордажную команду. Надо взять испанца сразу на абордаж, чтоб не калечить корабли, больше будет выгоды. Я возьму себе под команду сто человек. Рельс и Битке вы возьмёте себе по двадцать человек. Битке ты будешь присматривать за теми, кто с испанца будет пробиваться на «Альбатрос». Рельс ты будешь следовать за моим отрядом. А ты Бретер охраняй нашу палубу с оставшимися людьми…
- Но капитан Людвиг…
- Не каких «но» Бретер, я приказал, ты как офицер должен исполнять, таковы правила корсаров! - он достал свою подзорную трубу, навёл на шхуну и сказал, - эта шхуна называется «Порпойз». Они бегают по палубе точно ошпаренные. Сент-Клэр наведи свою пушку под самый их нос. Сделаем предупредительный выстрел, может они сдадутся, и мы обойдёмся без кровопролития…
Не успел капитан Людвиг закончить фразу, как в воздухе раздался глухой звук выстрела. Шхуну на мгновение занесло лёгким дымком и спустя несколько секунд перед самым носом «Альбатроса» со свистом упало ядро, обдав матросов стоявших на носу с правого борта пеной и брызгами солёной морской воды.
Все пришли в замешательство кроме капитана. Как это кастильская шхуна приказывает остановиться бригу под английским флагом. Капитан сказал:
- У капитана этой шхуны смелости хоть отбавляй, раз он приказывает нам остановиться во время войны. А ну-ка ребята зарядить пушки книппелями! Сент-Клэр наведи пушки так чтобы у них не осталось парусины на мачтах!
Спустя примерно тридцать секунд прогремел залп. Весь бриг заволокло дымом. И когда дым рассеялся, все офицеры увидели что у «Порпойза» выстрелом снесло переднюю и грот-мачту с парусами. Грот-мачта ещё удерживалась снастями и наполовину была в воде, а вторая половина находилась на левом борте корабля. Отчего корабль начало сильно кренить на левый борт. Было видно, как матросы повалили наверх толпой, чтобы обрубить снасти и канаты, удерживающие мачту. Вторую мачту выстрел почти не задел, но там и сям, на парусах виднелись дыры, также результат меткого выстрела Сент-Клэра.
Все офицеры и матросы на борту «Альбатроса» пришли в восторг. Спустя несколько секунд появился и Сент-Клэр, весело шагающий к баку:
- Я же вам доказывал господа, что если я выпью, то тогда я вправе считаться самым лучшим канониром на этом грёбаном архипелаге!
- Да но ведь ты не пил сегодня, - сказал Диксент.
- Да нет друг мой, у меня в трюме всегда есть свои запасы…
Капитан видимо не особо вслушивался в разговор офицеров:
- Курс на шхуну, - рулёвой тут же сменил курс. И спустя несколько мгновений «Альбатрос» бесшумно понесся по волнам к вражескому кораблю. Капитан навёл подзорную трубу на «Порпойз» и воскликнул, - Смотрите, они подняли белый флаг!
Между тем офицеры обсуждали, что делать с призовой шхуной:
- Надо её продать. Эй, Рельс, сколько эта шхуна будет стоить в этом захолустье?
- Я думаю, что восемнадцать тысяч пиастров, для неё без ремонта будет достаточно, - ответил Рельс на вопрос Битке, разглядывая в подзорную трубу приз.
- Надо сначала доплыть да неё и спросить на каких условиях они сдаются, - оборвал их Альберт.
Вскоре «Альбатрос» подплыл к борту «Порпойза» но к удивлению первого на втором открылись порты для пушек и прежде чем кто-либо успел опомниться, грянул оглушительный рёв пушек, а вместе с ним и смертельный град картечи обрушился на палубу «Альбатроса»…
Когда дым от выстрела начал рассеиваться на «Альбатрос» с «Порпойза» были закинуты абордажные крюки. Испанцы рассчитывали на то, что люди на «Альбатросе» уже пришедшие в себя бросятся рубить канаты абордажных крюков. Но вместо этого уцелевшие англичане кинулись на абордаж, сметая всё и всех на пути.
На «Альбатросе» в это время выбежали канониры из трюма и начали спешно уносить тяжелораненых в трюм. Легкораненые в основном бросились на абордаж. Некоторые тяжелораненые сами, добравшись в трюм, перевязывали себе кое-как раны и тут-же выбегали наверх, чтобы принять участие в схватке.
Все «Альбатросавцы» которые могли держать оружие в руках, сражались с испанцами. Испанцы, видя, что противник многочисленнее столпились на баке со своим капитаном. Три раза корсары нападали на них и три раза получали жёсткий отпор. Но вскоре на «Альбатросе» появилась фигура Сент-Клэра, который, махая своей саблей, закричал:
- Капитан ранен! Покажем этим собакам, как сражаются настоящие английские корсары!
С этими словами он кинулся на испанского капитана. За ним устремились и все остальные корсары. Подбежав к испанскому капитану в кирасе, он нанёс ему прямой колющий удар. Испанец отпарировал его, чем лишился себя защиты с левого бока, Сент-Клэр, видя это, тут же вонзил ему кинжал в левый бок в кирасы. Кинжал был острый, а удар сильный настолько, что пробил кирасу и задел рёбра, отчего испанец уронил саблю и схватился за бок, скорчился и начал просить о пощаде. Но он не успел закончить свои мольбы, так как канонир вонзил остриё сабли ему в горло. Этот был истинно испанский удар, самый страшный и ужасный, под названием «Поцелуй смерти». Сабля крошит зубы, пронзает горло и мозги, и выходит с затылка… Ужасная картина предстала перед экипажами двух кораблей.
Испанцы в ужасе начали кидаться в море. Оставшихся на корабле приканчивали тут же, некоторые просили пощады но корсары видимо помнили, как испанцы дали залп, в то время как на их мачте висел белый флаг. Только один человек пощадил испанца сдающегося в плен, это был Бретер.
В то время как испанцы думали, как спастись Рельс быстро полез на грот-мачту, сорвал полотно кастильского флага своим кинжалом, после чего быстро прикрепил английский вымпел. Это означало победу. Но никто не радовался этому…
Глава 3
Цена победы и приз
Из второй главы читатель, может судить, какой ценой досталась эта победа.
Почти вся палуба испанца была в крови, обломках и разбросанном оружии. Тяжелораненые и мёртвые корсары лежали на палубах. Тяжелораненые кричали, просили о помощи. Мёртвые лежали неподвижно, их лица выражали ужас и боль. Легкораненые спешно перевязывали себе раны рубашками, чтобы помочь тяжелораненым товарищам. Не пострадавшие в схватке, ходили и подносили воду тяжелораненым и перевязывали им раны, после чего переходили к следующему.
Капитан был ранен в руку осколком картечи. Получил небольшую царапину на голове, и хотел учувствовать в абордаже, он уже проткнул двоих испанцев своей саблей, как Альберт и Бретер насильно вытащили его из свалки и привели в каюту. Перевязали ему раны и поставили двух матросов присматривать за ним, после чего спешно побежали на верхнюю палубу.
Когда расчистили палубы, раненых перенесли в трюм, преступили к устранению повреждений. Весь правый борт брига был изрешечён картечью, но сильных повреждений не было. Более значительные повреждения были у шхуны. Левый борт был местами помят, результат столкновения судов. Передней мачты и грот-мачты не наблюдалось, только их обломки, качающиеся на волнах, в море напоминали о себе. Почти все паруса были в дырках от книппелей, некоторые паруса просто сорвало с рей. Также был повреждён руль.
Диксент с пятидесятью матросами занимался ремонтом судов.
Людские потери были ещё больше. Семьдесят три корсаров тяжело ранено и пятьдесят девять убито. Мёртвых зашили в брезентовые мешки и после краткой молитвы сбросили в воду.
Офицеры «Альбатроса» также пострадали во время боя. Капитан, как известно, был ранен в руку осколком картечи и получил небольшое рассечение на голове от вражеской шпаги. Герат был ранен в плечё выстрелом с вражеского пистолета. Битке ударом кинжала поцарапали немного живот, впрочем до внутренностей дело не дошло, и Битке теперь ходил и показывал всем свой пресс, ссылаясь на то что он «лучше всяких кирас и нагрудников». Так что Альберту, обладающему немного знаниями по части медицины пришлось временно быть судовым врачом.
После ремонта, суда направились в английскую колонию Антигуа. Все офицеры собрались в кают-компании для обсуждения прошедшего боя:
- Итак, повреждения исправлены, - говорил капитан, - у нас двести шестьдесят один человек живой из них семьдесят три корсаров тяжелораненых. Мы направляемся в Сент-Джонс, что на Антигуа, чтобы пополнить запасы и основательно починить наши суда. После чего мы продолжим плавание. Шхуну мы продадим, я думаю за двадцать одну тысячу пиастров вместе с ремонтом. Добычу поделим как всегда поровну. М-да… у нас большие потери, поэтому возьмём себе человек шестьдесят матросов. Да кто-нибудь узнал, что это за корабль и куда направлялся?
- Я захватил в плен одного испанского матроса, - ответил Бретер, - и допросил. Он говорит что «Порпойз» испанская военная шхуна. Которую в основном использовали для крейсировки от острова Гаити до острова Святого Креста, но во время недавнего шторма её вынесло почти в Атлантический Океан, и, заметив «Альбатроса» на «Парпойзе» приняли его за испанское судно, возвращающееся из Европы. И так как провизии у них было только на недельную крейсировку, и еда подходила к концу, так как они уже пробыли в море пять дней, а к ближайшему испанскому порту было четыре дня плавания учитывая противный ветер, так что команда была вынуждена голодать два дня. Поэтому они собирались купить или обменять провизию у «испанского» судна. Когда они увидели на нашей грот-мачте английский вымпел, капитан де-Раймондо растерялся, но думая, что мы отправимся за ним в погоню, он решил первым дать вызов. Как говорится лучшая защита - это нападение. Ну и конечно нападая на нас, они в случае удачи могли раздобыть провизии. И после того как Сент-Клэр пальнул по ним они поняли что уже даже погоня их не спасёт, поэтому капитан сделал такой бесчестный поступок. Некоторые офицеры были против - они считали, что надо просто сдаться на милость победителей, и там смотреть какая будет у них участь. Но капитан пригрозил им кандалами и военным судом, напомнив, что их долг сохранить судно любой ценой. Да и большинство всё-таки было за, то чтоб спасти свои шкуры. Поэтому эти «некоторые» отступили, и рьяно принялись за исполнение своего «долга». Капитан считал, что его матросы будут сражаться не на жизнь, а насмерть и выиграют абордаж, так как у них не было другого выхода. Действительно как участник абордажа я могу подтвердить, что они сражались храбро, но только де-Раймондо выбрал неправильную тактику, он вобрал защиту, а надо было выбирать нападение. Поэтому, как только испанцы лишились начальства, они сразу были перебиты. Также он добавил, что мы всё равно пойдём ко дну, потому что везде по всему Карибскому морю шныряют испанцы и пираты. Также он рассказывал свою биографию, но это очень даже неинтересно. Добавлю только, что его зовут Пьер Кимр, ему двадцать девять лет, родился в Калифорнии, в восемнадцати летнем возрасте первый раз вышел в море, а после насильственно был отправлен на службу в испанский флот.
- Ладно, эти подробности меня не интересуют, - перебил Бретера капитан, - Сент-Клэр расскажи мне подробности абордажа.
Тут Сент-Клэр, включив всё своё скудное воображение начал описывать бой. Особенно детально описывая тот момент, когда он, махая своей саблей, прокричал, что капитан ранен. После чего все кинулись дружно мстить за него. И как он прикончил испанского капитана.
После рассказа все выпили за погибших в бою. После чего начали, играть в кости и, не стесняясь присутствия капитана напиваться.
Капитан, напомнив офицерам, что завтра они должны приступить к исполнению своих обязанностей, и порекомендовав им не пить много, ушёл к себе в каюту. Следом за капитаном последовали Альберт, Герат и Бретер. Через часик из кают-компании, качаясь на ногах и от корабельной качки, вышел Рельс. Сент-Клэр и Диксент напились, так что не смогли даже встать со стульев, так и остались на них до утра, пока не пришли в себя.
Глава 4
Сент-Джонс
- Земля! Прямо по курсу земля!
При этом возгласе сотни две людей высыпало из трюма на палубу под палящие лучи заходящего тропического солнца. Матросы вглядывались в море и увидев чёрную полосу, на горизонте, просветлев лицом уходили опять в трюм подальше от нестерпимой жары, некоторые всё-таки не обращая внимания на солнце, разлеглись на палубе в теньке и погрузились в сон. Лишь некоторые офицеры, столпившись у мостика, продолжали рассматривать море в подзорные трубы.
Вход на рейд Сент-Джонса был похож на большое озеро, со всех сторон окружённое землёй. Там где озеро впадало в море, был большой и вполне глубокий проход, через который корабли могли входить и выходить из рейда.
С правого берега прохода стоял небольшой, но вполне современный форт. Для постройки этого форта был выписан специалист-инженер с германии. Сначала здесь планировали построить огромный форт - самый большой и надёжный, чтоб ему не было соперника на карибах. Для постройки этого форта английская казна была выделила огромную сумму... Но как всегда это случается деньги, пройдя через руки чиновников «доплыли» до Сент-Джонса в сумме вдвое меньшей чем предполагали в Англии. «Доплывшей» суммы хватило только на небольшой, но вполне современный форт. Разумеется, в Европе в то время ходили слухи о самом большом, построенному «по последнему слову инженерии» форту в Сент-Джонсе. Этим очень гордилась Англия в Европе, но мало кто знал, что форт еле дотягивает до звания «среднего уровня». И на карибах гордиться англичанам было вообщем то нечем.
А с левого берега прохода стоял допотопный маяк, построенный, наверное, ещё первыми колонистами.
Так выглядел рейд Сент-Джонса, города, куда направлялись два корабля «Альбатрос» и «Порпойз»…
Уже подходя к проходу на рейд, Сент-Клэр сказал:
- Не нравится мне этот город ребята... Какой-то он тихий, невесёлый и мрачный и кораблей здесь много… Хм… А почему форт помят!? Будто только вчера вёл бой…
Не успел он докончить фразы, как форт открыл огонь. Корабли, которые стояли на рейде начали спешно «одеваться» в паруса и как бешенные помчались к вновь прибывших в бухту. Всё стало на свои места, когда на переднем корабле, медленно, словно туча в ужасный шторм начал подниматься испанский флаг. Сопротивление было бессмысленно, два потрёпанных в бою корабля против пяти!? Нет! Это невозможно, так как эти пять кораблей были битком набиты кровожадными испанцами.
Вскоре стрельбу прекратили. От адмиральского, переднего корабля отчалила шлюпка в направлении «Альбатроса». Все ждали с нетерпением, когда шлюпка причалит к борту «Альбатроса» чтоб узнать что теперь будет с ними. Сражаться они не могли однозначно. Начать сражение против пяти кораблей, три из которых были линейными – верная смерть, поэтому капитан удерживал Сент-Клэра и Бретера которые рвались в бой! Первый потому что выпил, у второго сказывалась горячая молодость, которая не могла позволить здаться в плен – она призывала сражаться! Сражаться до последней капли крови…

Глава 5
Здаёмся?
Но капитан рассудив, что лучше плен, чем глупая смерть, приказал сдаться…
Через минут десять шлюпка подплыла к «Альбатросу» и на корабль поднялось пять офицеров в сопровождении десяти матросов. Ещё пять матросов осталось в шлюпке.
Впереди всех шёл маленький худощавый хитро улыбающийся испанец. Посмотрев на которого у Сент-Клэра сразу промелькнула мысль, что неплохо бы этого капитанишку прирезать, а то уж больно он весёлый.
- Здравствуйте господа, - сказал маленький испанец, - моё имя Стерлинг Ведимельсон, адмирал его величества испанского флота, - при этом его улыбка растянулась до ушей, - можно ли узнать, что вы делаете во владениях испанской короны?
Вся его свита сразу заулыбалась при словах «во владениях испанской короны».
- Мы подданные Британии, и мы находимся на острове, который принадлежит великой Англии. Я капитан Людвиг Стебан, и я не могу понять, каким ветром вас занесло во владения Английской короны!?
- Капитан сердится вредно для вашего здоровья, вы так покраснели, - прошёлся негромкий смешок среди свиты, - наверно вы на нас разозлились?
- Я не могу понять, что вы делаете в городе Сент-Джонсе, который по праву принадлежит Англии!?
- Вы наверно не знаете, - по лицу адмирала прошла хитроватая улыбка, - но Великая Испания находится в состоянии войны… С этими… Островками возле Франции, как вы их были называли?
- Англия, - раздался голос из свиты.
- Ах, да, я и забыл, кажется, они называются Англия?
Сент-Клэр положил руку на эфес своей сабли. Видя это, капитан Людвиг сказал:
- Сент-Клэр отставить!
- Правильно, - сказал испанец, - капитан… Как вас… А Людвиг… Капитан Людвиг… А вообще-то уже не капитан а военнопленный Людвиг. Прикажите всем своим людям, которые теперь, так же как и вы являются военнопленными сдать оружие.
Капитан Людвиг кивнул головой. Все матросы и офицеры кроме Сент-Клэра и Бретера, положили оружие на палубу. Капитан оглянулся, и Бретер под его тяжёлым взглядом снял шпагу и аккуратно положил её под ноги. Сент-Клэр, смотрел на испанцев и на капитана как на врагов, оглядываясь как затравленный волк, и после повторного приглашения испанца сдать оружие начал процесс разоружения. Сначала он демонстративно вынул шпагу из ножен, от чего испанский адмирал отступил на два шага назад, а его свита положили руку на эфес. Положил аккуратно шпагу на палубу, потом также аккуратно положил на палубу два пистолета, вынул из-за пояса клинок, два ножа и пороховницу и также демонстративно положил это у себя возле ног. После чего довольно и ехидно улыбаясь, стал по стойке смирно.
- Вы закончили господин Сент-Клэр? – язвительно улыбаясь, спросил Испанец, от чего смех прокатился по его свите.
- К вашему счастью да… - сквозь зубы проговорил Сент-Клэр.
- Тогда попрошу офицеров проследовать на шлюпку, вы будете или казнены или выменяны на наших собратьев попавших к вам в плен. Ваша команда, военнопленный Людвиг… Останется на корабле, под присмотром наших матросов. А мы с вами отправимся ко мне на галеон «Удача Колумба» там мы с вами переговорим обо всех нюансах, касательно вашей команды. Прошу вас господа офицеры, - он жестом указал на шлюпку.
Капитан Людвиг кивнул головой офицерам, и они направились в шлюпку. За ними направились испанские матросы и один толстый испанский офицер.
Остальные корабли во время разговора испанцев и капитана Людвига, окружили «Альбатрос» и «Порпойз», так что при малейшем их сопротивлении, они тут же пошли бы на дно.
Вскоре с «Удачи Колумба» отчалила большая шлюпка, на которой находилось около сорока матросов и два боцмана с одним офицером. Команду «Альбатрос» переправили на «Порпойз» где всех английских матросов загнали и закрыли в трюме. Адмирал и Капитан Людвиг отправились на «Удачу Колумба»…

Глава 6
Дружеская беседа
Капитана Людвига доставили на «Удачу Колумба» вместе с испанским Адмиралом.
- Прошу вас пройти со мной в мою каюту, - сказал испанец, особенно делая акцент на слове «Мою».
Зайдя в огромную капитанскую каюту, Людвиг увидел множество блюд на большом роскошном резном столе из чёрного дерева.
Адмирал позвонил в звонок, через пять секунд в каюту вбежал матрос.
- Ты где шлялся!? Я же говорил, чтоб ты появлялся ровно через три секунды! – взорвался испанец.
- Прошу прощения Адмирал Стерлинг Ведимельсон, больше такого не повторится!
- Уйди тварь! Позови офицеров на обед, - матрос ушёл, - видите с этим быдлом по другому нельзя разговаривать, они понимают только политику розг.
Испанец начал свой рассказ, о том, как он добился звания адмирала и как он за малейшую оплошность вешал матросов на рее. Во время рассказа в каюту начали подтягиваться офицеры, делая вид, что им тоже интересно, хотя этот рассказ они слушали каждую неделю, с таким интересом, что даже сам адмирал думал, что им интересно. И адмирал Ведимельсон вновь и вновь рассказывал эту историю, каждый раз что-то изменяя и дополняя. Сами офицеры в своём кружку называли эту историю «Легенда Адмирала Ведимельсона» и втайне от него после каждого такого рассказа собирались и посмеивались над его историей.
- Капитан Людвиг, а что эта за шхуна с испанским именем «Порпойз»? Она случайно принадлежит не испанцам?
- Она и сейчас принадлежит испанцам, - ответил Людвиг.
- Но ведь вы её захватили у великой Испании, ведь так?
- Да мы её захватили в честном бою.
- А куда это так бесследно пропала команда этой шхуны?
- Остатки команды мы высадили на шлюпке…
- Хм… Мы тут нашли одного матроса на вашем корабле, он был закован в кандалы и к нашему великому удивлению он оказался испанцем! Теперь вы понимаете? – вставил свою реплику высокий офицер с лицом, от загара походившим на чернокожего.
- Да? Ну, значит, вам повезло, теперь ваша команда пополнится на одного матроса, - ответил Людвиг.
- Нам может, и повезло, но вашей команде однозначно нет. Испанец сказал, как вы поступили с командой «Порпойза», вашу команду ждёт похожая участь, - догрызая куриную лапку, ответил адмирал.
- Но мы, же сдались по всем правилам войны! Мы не стреляли как «Порпойз», мы сдались как честные корсары! Вы же сами понимаете - сопротивление было бесполезно!
- Вы нам льстите капитан! – заулыбался Адмирал, - сопротивление было действительно бесполезно, но зачем нам ваша команда!? Это ведь лишняя морока! Лишний провиант и вода. А она ещё и мятеж может поднять, знаем мы ваших матросов…
- Но мы, же находимся возле острова! Отпустите её, и вам не придётся тратить воду и провиант.
- Я знал, что вы так скажите. Но мне нужно кое-что узнать, - хитроватая усмешка промелькнула на лице адмирала, - с какой целью вы приплыли на Карибы?
Все офицеры ели, как ни в чем, ни бывало, но как только был этот задан вопрос, все как-то дружно перестали, есть и в каюте навился гробовая тишина, все ждали ответа.
- Мы приплыли, как и все английские корсары, заниматься…
- Пиратством? – оборвал адмирал.
- Нет, у нас имеется капёрский патент на право захвата вражеских кораблей. Вы же сами прекрасно знаете Англия, и Испания находятся в состоянии войны.
- Великая Испания, а не «Испания»… - Прибавил один желчный, худощавый офицер.
- Великая Англия и Испания находятся в состоянии войны, - перебил Людвиг.
- Так что нам сделать с вашей командой военнопленный Людвиг? – Спросил Адмирал.
- Если у вас есть хоть капля совести, то вы её отпустите, если же нет…
- Мне кажется всё же, что не отпустим, господин Людвиг, если вы не скажете цель вашего прибытия. Надо отметить, что мы же не просто так здесь осели в Сент-Джонсе, вам не кажется, что мы имели определённую цель?
- Можете быть уверены, что вы всё равно ничего не узнаете от меня. А кроме меня никто больше ничего не знает.
- Ну, тогда нам придётся приступить к пыткам. Мы не посмотрим на ваше звание, и будем пытать вас как последнего английского матроса!
- Едва ли вам это удастся, - капитан Людвиг стал бледным и как-то лихорадочно заулыбался.
- Я вам предлагаю последний шанс, спасти себя и свою команду! Вы сами отказываетесь от этой милости!
- Честь дороже жизни.
- Какая честь!? Деньги решают всё! Ведь кто-то же вас предал! Ещё в Европе, раз уж мы знаем о возможном прибытии из Европы, английского корсара под именем Людвиг Стебан, на судне под «Альбатрос», с важной допешой, для Вице-короля Англии в Вест-Индии!
- Я вас прекрасно понимаю, но не знаю как для испанцев, но для англичан честь Англии выше собственной жизни!
- Фанатик! Это ваше последнее слово?
- Да!
- На рею его вниз головой на часик, может поумнеет!
Три офицера спокойно встали из-за стола и направились к Людвигу.
- Стойте! – Воскликнул Людвиг. Адмирал остановил офицеров жестом руки, - едва ли у вас это получится, - с этими словами капитан Людвиг достал кинжал, и со всей силы воткнул его себе в грудь… Кровь, хлынула из груди.
- Фанатик! Какого… О нет! Что я скажу Вице-королю!?
Желчный и худой офицер подбежал к Людвигу начал осматривать рану:
- Кинжал попал прямо в сердце адмирал – смерть не минуема! – Сказал он.
- Лучше… Бы.. Мы… Сражались… Сражались, до последней капли крови… - с этими словами жизнь покинула тело Капитана Людвига…

Глава 7
В плену…
- Сент-Клэр?
- Тише Бретер! – отозвался Сент-Клэр
- Долго ещё?
- Да заткнись ты! Как только перетру – развяжу и тебя… - Сказал Сент-Клэр, стараясь говорить тихо, что у него плохо получилось, учитывая его громовой бас.
Через три минуты послышался шорох. Потом Бретер почувствовал, как кто-то перерезал верёвки на руках за спиной и ногах. Руки не хотели повиноваться. Пришлось их растирать. Наступило пятиминутное молчание.
- Интересно, а где остальные? – спросил Бретер
- Да заткнись ты! – опять очень даже не тихо сказал Сент-Клэр.
- Тише, нас могут услышать. Нужен же какой-то план… Нужно как-то пробраться и освободить… Мне тот матрос…
- Что ты несёшь? Мы сами ещё не выбрались. Мы не сможем их освободить! Где мы их найдём? Выломаем дверь и пойдём искать!? Здесь на корабле триста испанцев, а ты хочешь сходить на экскурсию по кораблю? В одежде английского офицера? Бретер, ты конечно смелый малый, но эти мечты оставь при себе, мы не пойдём никого спасать, если пойдём, то уже никто не спасётся, ни мы, ни наши товарищи. Раз уж мы здались в плен на милость победителей и они с нами так по собачьи поступили, значит, ничего хорошего нам не светит. Они же за два дня нам только один раз дали есть. Хорошо, что ещё этот матрос, которого ты спас приносит нам воду, а то бы мы сейчас умирали от жажды. В лучшем случае кинут в тюрьме в каком-нибудь провинциальном городке, где мы подохнем на шахтах от тифа. Теперь тебе всё ясно? – Перебил его канонир.
- Да, но как же…
- Забудь! Теперь каждый сам за себя…
Наступило минутное молчание.
- Но как, же капитан!?
- Я не думаю, что капитан останется живой…
- Его убьют!?
- Послушай, давай мы сначала выберемся, если нам это удастся, а потом я тебе всё расскажу, договорились? Будем решать проблемы по мере их возникновения.
- Хорошо. Но как мы отсюда выберемся!? Мне этот испанский матрос дал записку, но она на испанском…
- Дай сюда, - Сент-Клэр подошёл до окна и начал негромко читать, - «Так как вы мне пасли жизнь я спасу и вашу… В сумерки возле вашей каюты я свешу канат… Шлюпка обычно идёт на буксире за «Тремя королями» так как Адмирал Ведимельсон может вызвать капитана Инделенса в любой момент, а Адмирал не любит ждать. У них между собой скрытая вражда, так как капитан Инделенс скоро может занять место Ведимельсона. И Вендемельсон всегда пишет выговор за то, что Инделенс якобы медлит с выполнением приказов. В лодке будет только вода… Еды не будет». Он хочет, чтоб мы умерли голодной смертью!
- Сент-Клэр вы умеете читать по Испански… - В великом удивлении проговорил Бретер.
- «Еды я достат

Глава XVIII: Призрачное спасенье
15 сентября 1701 года
Наступил полдень. Пленники испанского галеона томились в ожидании в карцере судна. Не лучше себя чувствовала и Кристина де Роксан, которая находилась в одной из кают галеона.
Дверь карцера внезапно отварилась, и на пороге появился испанский офицер, который сразу же обратился с насмешливой нахальной улыбкой к Ларсу:
--Oye, el inglés, queremos un poco distraernos aquí con tu mujer, no objetas? (пер. - Эй, англичанин, мы тут хотим немного развлечься с твоей женой, ты не возражаешь?)
Ларс заметно побледнел и вскрикнул в ответ:
-- No, no, no! (пер. - Нет, нет, нет!)
Испанец язвительно улыбнулся и сказал:
--Ti no se agites, la te devolveremos. Se aprovecharemos un poco y devolveremos vivo y un poco gastado. Los muchachos tienen que bajar el vapor, ya no veían el medio año de las mujeres. (пер - Ты не волнуйся, мы тебе ее вернем. Немного попользуемся и вернем живой и немного потрепанной. Парням нужно спустить пар, они уже полгода женщин не видели.)
--О чем он говорит? – спросила испуганная Даниэла, которой не понравилось поведение испанца.
Ларс не ответил и, взглянув на нее, быстро упал на колени перед испанцем, который уже хотел подойти к Даниэле, чтобы увести ее с собой. Ларс сжал руки как молящийся и стал быстро говорить молящим голосом:
--Le pido, el señor, no hagan a ella nada malo. Queréis mí a usted el pie besar, pero sólo no la toquen. Seré a usted el esclavo justo. Solamente no la toquen, le pido. (пер. - Прошу вас, сеньор, не делайте ей ничего плохого. Хотите я вам ноги буду целовать, но только ее не трогайте. Я буду вам верным рабом. Только ее не трогайте, прошу вас.)
--Pensaba usted los ingleses las personas orgullosas, te humillas para la falda. ( пер. - Я думал вы англичане гордые люди, а ты унижаешься ради юбки.) – сказав это, испанец расхохотался над унизительным поведением Ларса, но этого Ларс и ждал.
Отвлеченный собственным смехом испанский офицер не заметил, как Ларс быстро выхватил у него из ножен кинжал и в одно мгновение кинжал был уже в животе у испанца. Испанец открыл от боли рот и ухватился за руки Питера, который продолжал держать рукоять в руках. Резким рывком Ларс толкнул кинжал вверх, так что наконечник кинжала вошел испанцу в сердце. Ларс вынул кинжал из тела испанца также быстро, как и воткнул, и тот уже мертвый упал на пол, заливая все своей кровью.
Даниэла, молча, наблюдала за происходящим, и лишь когда мертвый испанец оказался на полу, а Ларс стоял над ним грозно с кинжалом в руке, она сказала испугано:
--Что вы наделали?! Теперь они убьют нас!
--Было бы лучше, если бы вы сейчас помогали спускать пар ребятам из экипажа галеона.
Даниэла замолчала, в ее глазах был ужас, но это ужас не поведение Ларса, а ужас той участи, что ее ожидала и возможно ожидает.
Ларс тем временем забрал у покойника саблю и пистолеты и прикрепил все это оружие на своем поясе вместе с выручившим его кинжалом.
--Что теперь с нами будет? – спросила жалобно почти плача Даниэла.
--Не знаю. Но если кто-нибудь еще сюда придет он станет похож на это покойника.
Даниэла терпевшая долгое время, наконец, заплакала.
--Почему вы плачете, Даниэла? – принялся успокаивать ее Ларс. - Я вас не узнаю. Разве не вы были капитаном грозной «Севильи» и разве не вы намеревались пристрелить нашего капитана Брайса. Вы не вели себя так даже тогда, когда вы были у нас в плену. Что с вами? Где та Даниэла, которую я знаю?
--Я не знаю, - ответила сквозь слезы Даниэла. – Просто я сегодня на фоне грозящей мне опасности впервые почувствовала себя женщиной. Я впервые почувствовала себя не грозной дочкой пирата, а хрупкой девушкой, которую есть, кому защитить.
--Как бы мне не приятна была должность рыцаря, я бы хотел возвращения старой Даниэлы, которая взяла бы кинжал и пистолет и помогла мне выбраться из этой задницы, в которую мы попали.
Ларс аккуратно взял Даниэлу за плечи и начал трясти ее, чтобы она пришла в себя:
--Приди в себя не нужно отчаиваться, отчаяние ведет к смерти. Хватит плакать, пора отсюда выбираться. Ты же смелая девушка, не нужно падать духом.
Слова и тряски Ларса подействовали на Даниэлу, и она пришла в себя, перестав плакать.
--Ну, вот и отлично, девочка. Теперь нужно думать, как нам дальше быть.
Ларс встал в центре карцера и стал думать, что делать дальше. Но внезапно раздумья Ларса прервали крики испанцев на верхней палубе и топот их ног.
--Что они подняли тревогу из-за нас? – спросила Даниэла испугано.
--Нет, это нечто другой, - ответил Ларс, прислушиваясь к голосам испанцев.
Услышав на верхней палубе слово «El barco» Ларс мигом кинулся к той щели, через которую он смотрел на море и, взглянув в нее, он увидел во внезапно появившемся тумане очертания черного корпуса корабля, корабля который привел даже храброго лейтенанта английского флота в ужас.
--El Holandés Volante! – послышался страшный полный ужаса крик на палубе галеона.
--Что это? – спросила Даниэла.
--«Летучий Голландец», - ответил не своим голосом Питер.
--«Летучий Голландец»?! – удивленно спросила Даниэла. – Я видела «Летучий Голландец» перед тем как вы погнались тогда за нами.
--Да, я знаю, а мы на «Лондиниуме» вступали с ним в бой у берегов Барбадоса.
--Вы вступали в бой с кораблем призраком?!
--Да, но он сразу ушел от нас… Сейчас начнется.
Последняя реплика Ларса была вызвана тем, что «Летучий Голландец» открыл порты и вывел в боевую позицию свои пушки.
Даниэла сгорая от любопытства и забыв про угрозу ее жизни, подошла к Ларсу и попросила дать ей посмотреть. Он дал ей взглянуть на «Голландец» несколько секунд, но дальше стал сам наблюдать за происходящим.
«Летучий Голландец» и галеон открыли огонь одновременно и дюжины ядер полетели в оба корабля. Даниэла и Питер воочию ощущали, как попадали ядра в крепкий корпус галеона, и рушилась обшивка корабля. Перестрелка продолжалась уже несколько минут, и Питер заметил, что звуков залпов намного больше, чем выстрелов из пушек. Он задумался и потом сказал Даниэле:
--Слышишь, правый борт тоже стреляет. Значить у «Летучего Голландца» есть союзник, и они вместе берут наш галеон в клещи.
--Это наверно «Сарагоса»! Я видела тогда у Барбадоса, они плыли вместе с «Голландцем».
--Неужели Ричард Дик продал душу дьяволу.
Ларс продолжал наблюдать через щель за тем как шел бой, а Даниэла стояла рядом у стенки, ожидая того, что он скажет. Через цель было видно, как открывались порты «Летучего Голландца» и пушки извергая огонь, посылали тяжелые чугунные ядра в галеон. «Голландец» до этого посылавший ядра на верхние палубы сменил тактику и открыл огонь по нижним палубам. Питер успел увидеть только несколько вспышек, и ядро из одной пушки «Голландца» вылетело в их сторону. Среагировав мгновенно Ларс схватил Даниэлу и повалился вместе с ней на пол, как раз когда в то же мгновенье ядро с сильным треском сильнейшего удара пробило обшивку на месте наблюдательной щели и с грохотом печаталось в переборку на том самом месте, где секунду назад находилась голова Даниэлы.
Открыв глаза после падения, Даниэла обнаружила, что она лежит на спине, на полу, а Ларс, прикрывший ее своим телом тяжело дышал, уткнувшись буквально в грудь Даниэлы. Конечно, это было сделано не специально. В такой момент опасности врятле бывают мысли о романтике, но если бы в обычное время можно было увидеть их в такой позиции, то можно было подумать что у них близость. Даниэла не двигалась и только через некоторое время обратилась к Питеру:
--Ты не мог бы с меня слезть, а то неловко будет, если испанцы обнаружат нас в таком положении.
--Сейчас, - сказал, отдышавшись, Ларс и мигом вскочил на ноги и с его спины и головы посыпались деревянные ошметки.
Быстро стряхнув с себя остатки деревянных ошметков, Питер подал руку Даниэле и помог ей подняться с пола.
--Ты цела? – спросил он.
--Вроде да, - ответила Даниэла.
--А мне всю спину деревянными осколками побило. Это было неприятно.
Взглянув на место, где раньше находилась наблюдательная щель, они обнаружили огромную дыру, которую проделало ядро, которое все еще находилось впечатанным в переборку галеона. Теперь им открылся увеличенный обзор происходящего снаружи. «Летучий Голландец» теперь шел на сближение с галеоном, намереваясь то ли взять на абордаж, то ли расстрелять его в упор бомбами. Медлить теперь было нельзя.
--Нужно убираться отсюда, - сказал Ларс. – Если мы останемся здесь и «Голландец» откроет огонь картечью, то через эту дыру мы получим изрядную долю свинца.
--Но куда мы пойдем? – спросила засомневавшаяся Даниэла. – Тут же повсюду испанцы.
--Я думаю, здесь скоро будут повсюду плавающие трупы испанцев, и мы можем оказаться в их числе. Я пойду наверх в кормовые каюты постараюсь найти мадмуазель Кристину, пока она еще жива и не умерла от страха. Ты со мной?
--Я теперь буду всегда с тобой, - слова Даниэлы были произнесены с такой искренностью, что если бы Ларс не был отвлечен мыслями об их спасении, то он бы воспринял их всерьез и увидел бы необыкновенный огонек в ее глазах, когда она это произнесла.
Ларс передал Даниэле кинжал, которым он убил испанского офицера и один из двух пистолетов, которые принадлежали этому мертвому испанцу. Держась за руки, они поднялись по трапу к кормовым каютам. Осторожно прижавшись в темноте к стене в коридоре, чтобы их не заметили, они превратились в слух, чтобы узнать есть ли кто в каютах.
--Где все испанцы? – спросила шепотом Даниэла.
--Наверху, наверное «Голландец» идет на абордаж, - ответил Питер тоже шепотом. - Слышишь, пушки прекратили стрелять, и идет перестрелка на ближнем расстоянии из мушкетов.
Вдруг наверху послышался резкий звук ударяющегося об дерево железа и деревянный скрип.
--Что это? – спросила вновь шепотом Даниэла.
--Крючья, - ответил также шепотом Ларс, - они берут наш галеон на абордаж. Неужели ты пиратка не можешь различить звук ударяющихся абордажных крючьев?
--Я же говорю, что я изменилась. Теперь я совершенно другой человек – теперь я женщина.
--А раньше кем ты была?
--Раньше я была грубой мужеподобной пираткой.
--Мне бы сейчас пригодилась мужеподобная пиратка, чем ранимая хрупкая девушка, в которую ты внезапно превратилась. Надеюсь, ты стрелять и махать саблей не разучилась?
--Пока нет, но если мы отсюда выберемся я обязательно завижу с пиратством… Правда я еще нахожусь у вас в плену как пиратка, мой лейтенант.
--Не время говорить об этом. Пока мы находимся в плену у испанцев и возможно можем оказаться пленниками «Летучего Голландца». Слышишь, в той каюте кто-то движется.
--Да.
--Насчет три, выбиваем дверь. Прикрой меня.
Досчитав раз, два, три Ларс со всей силы ударил сапогом по двери и та мгновенно распахнулась. В каюте от испуга закричала бледная виконтесса Кристина, которая сидела на кровати.
Ларс осторожно зашел в каюту, приставив палец к губам и говоря:
--Тише! Это мы друзья!
Кристина увидела, что и в правду это не испанцы и перестала кричать. Следом за Ларсом в каюту вошла Даниэла, которая сразу по-дружески обняла Кристину, которая была уже на грани нервного срыва, и принялась ее успокаивать:
--Ты цела, подруга? С тобой все в порядке? Они тебя не тронули?
Кристина не могла еще придти в себя и не могла сказать не слова от страха.
--Даниэла, - сказал Ларс, - ты пока успокой ее, а я пойду, разведаю, что там. Похоже на палубе началась мясорубка.
--Будь осторожен, дорогой, - сказала Даниэла, когда Питер выходил из каюты.
Пройдя несколько метров по коридору, Ларс внезапно остановился, это до его разума с опозданием дошли слова Даниэлы.
--Дорогой? – спросил он сам себя удивленно. – Черт знает, как понять поведение этих женщин?
Пока Ларс проверял остальные каюты на наличие оружия Даниэле удалось привести Кристину в чувства из полу обморочного состояния.
--Теперь тебе лучше? – спросила Даниэла.
--О боже, Даниэла, - начала в спешке взволнованным голосом Кристина, - тебя они не тронули?! Их капитан мне такое говорил, он говорил, что хочет развлечься с тобой сам, а потом отдать тебя команде на изнасилование. О боже! Они тебя не тронули?!
--Нет, подруга, у меня есть мой ангел хранитель, который сегодня уже три раза спасал мне жизнь и тебе тоже.
--Ты это о мистере Ларсе?
--Да, это я о нем. Знаешь, Кристина, я сегодня впервые почувствовала себя женщиной.
--В смысле?
--Раньше я была дочерью пирата, могла за себя постоять и поставить на место любого наглого мужика, но сегодня я почувствовала, что я девушка и есть тот, кто меня защитит. Что изменилось во мне и меня теперь не привлекает эта пиратская жизнь, которой я раньше жила. Теперь мне хочется быть ранимой, романтичной и хрупкой – хочется быть женщиной.
--L'amour. Понятно, подруга, ты влюбилась.
--Что?! – засмущалась Даниэла раскрытию той тайны, которую казалось, знает только она.
--Не нужно смущаться этому. Я сама могу тебе сказать, что мне нравиться его капитан, хоть он и вел себя со мной как тиран.
--Тебе нравиться мистер Брайс?!
--Да, ты влюблена в его старшего помощника, а мне нравиться он сам.
--Но ведь ты так плохо о нем отзывалась. Он казался тебе чудовищем воплоти. Ты сама мне говорила.
--Что только не может говорить женщина о любимом человеке, чтобы скрыть от других свои чувства.
--Я вижу, вы уже обе пришли в себя, - послышался голос Ларса и обернувшиеся девушки увидели его стоящего на пороге.
--Вы давно здесь? – спросила испугано Даниэла, испугавшись, что Ларс мог все услышать.
--Мне неловко прерывать вашу беседу об амуре и скрытых чувствах, но не пора ли нам взглянуть, что случилось с испанцами. Слышите, что абордаж прекратился, и сейчас мы узнаем, кто победил.
Не успел Ларс договорить, как вниз с верхней палубе по трапу в коридор к каютам спустились несколько до зубов вооруженных человека, по виду пираты. Питер взялся за рукоятку сабли, но пираты уставили на него несколько пистолетов и один из них одноглазый пират сказал:
--Вашу саблю, сударь, или вы будете убиты.
--Я не могу этого сделать, - категорически ответил Ларс.
--Значить вы будете убиты, - так же категорически сказал одноглазый пират.
--Прошу тебя брось оружие, ради меня, - послышался из каюты крик испуганной Даниэла, которая боялась стать свидетелем гибели возлюбленного.
--Это кто еще там? – сказал одноглазый пират удивленный женским голосом.
Питер не говоря ни слова, достав саблю из ножен, переломил ее напополам об свое колено и бросил остатки к ногам пиратов. Потом он осторожно достал пистолет и так же бросил его к ногам пиратов.
--Вяжите его и наверх, - кивнул на Ларса своим людям тот же пират и вошел с другим пиратом в каюту, пока остальные разбирались с Питером.
--Ба! Еще женщины! – воскликнул недовольно одноглазый пират. – Черт возьми! Капитан скоро будет коллекционировать женщин на нашем корабле!
--Правильно говориться, что женщина на корабле к беде, - сказал второй пират.
--А три женщины это три беды!
Девушки были удивлены провидением одноглазого пирата и тем, что он сказал «три женщины», когда их в каюте было две. Обе девушки, похоже, узнали одноглазого пирата. Кристина узнала в нем того пирата в красном платке, который пришел в таверну за корсарами, когда «Сарагоса» стояла в Бриджтауне, а Даниэле точно ничего не помнила, но ей казалось, что она видела этого человека на Тортуге.
--Вы понимаете по-английски? – сказал одноглазый пират. – Кто из вас сейчас кричал по-английски?
--Я, - ответила Даниэла.
--Хорошо, а то я по-испански плохо говорю. Если вы меня понимайте, то идите за мной.
Девушек вывели на верхнюю палубу вместе с Ларсом, и перед ними предстала картина недавнего побоища произошедшего на верхней палубе галеона. Всюду валялись трупы убитых, стонали раненые, палуба в нескольких местах была пробита ядрами или была почерневшая от взрывов бомб и человеческой крови. Корабль, абордировавший галеон стоял у правого борта и корсары победители сновали между двумя кораблями, унося раненых и добычу на свой корабль. Посреди палубы спиной к одноглазому пирату и его пленным стоял человек выше среднего роста в сером морском плаще и треуголке, из-под которой на затылке высовывался небольшой хвостик светлых волос. Даниэла сразу узнала этого человека – это был Ричард Дик.
--Капитан, здесь еще пленные вам стоит на них поглядеть, - обратился одноглазый к Дику.
Дик повернулся и окинул взглядом пленных Питера, Кристину и Даниэлу. Остановив взгляд на Даниэле, он улыбнулся и сказал:
--Так, так, так. Это кто у нас здесь? Даниэла Дэклерк если не ошибаюсь, дочь известного голландского пирата Алекса Дэклерка.
--Здравствуй, Дик, - поприветствовала коллегу Даниэла.
--Здравствуй, Даниэла, королева морей и гроза испанцев, - в ответ поприветствовал Дик. – Кстати, что ты делаешь на этом испанском галеоне и где твоя «Севилья»?
--«Севилья» ушла на дно после сильного шторма, а нас взяли в плен эти испанцы, когда мы плыли на шлюпке.
--Значить мы правильно сделали, что напали на этот галеон. Ты в курсе, Даниэла, что началась война между европейскими державами за испанский престол?
--Да, я в курсе.
--А мы узнали об этом только сейчас от пленных испанцев. Сейчас начнется бесплатная распродажа каперских патентов, что приведет к подъему пиратства в нашем регионе.
--Какие будут приказания, капитан? – спросил одноглазый.
--Этого к остальным, - указал Дик на Ларса, - а с дамами я еще побеседую.
Один из пиратов хотел подойти к Питеру, чтобы увести его к остальным пленным, но этого пирата сильно оттолкнула Даниэла и, закрыв собой Питера от пиратов, сказала:
--Нет.
--Что такое? – спросил немного удивленный Дик.
--Вы не посмейте его тронуть! – сказала Даниэла и достала пистолет, который был спрятан у нее в одежде, и угрожающе подняла его дулом вверх, показывая всем, что она пристрелит первого кто подойдет.
Дик бел удивлен поведением Даниэлы и смотрел на нее с недоумением, а Ларс, стоящий с завязанными руками за спиной Даниэлы с восхищением смотрел на нее.
--Объясни в чем дело и кто он такой раз ты его защищаешь? – спросил насторожено Дик. - Ты переметнулась к испанцам, а меня водишь за нос?
--Я не переметнулась к испанцам и не водила тебя за нос, - ответила Даниэла. – Просто этот человек… этот человек мой муж. И теперь я не Даниэла Дэклерк, а Даниэла Ларс. Понятно?!
--Муж?! – удивился Дик. – Муж у пиратки Даниэлы… Видать я пропустил, что-то важное помимо войны пока я был в плаванье.
Дик подошел ближе к Даниэле и Питеру. Даниэла пригрозила ему пистолетом и сказала:
--Еще шаг и ты труп.
Дик покачал головой и сказал:
--Уберите ее!
Двое пиратов с двух сторон накинулись на Даниэлу и схватили ее за руки. Даниэла попыталась выстрелить, но у нее уже выхватывали пистолет из рук, и пуля попала в палубу. Пираты быстро выхватили выстреливший пистолет из ее рук и оттащили ее в сторону, а она пыталась вырваться. Дик осторожно подошел к Ларсу и, достав кинжал, выставил его вперед, угрожающе показывая его Ларсу. Питер стоял смирно и молча, ждал своей участи, а Даниэла кричала во все горло и пыталась вырваться.
--Нет! – кричала Даниэла. - Нет! Ты не посмеешь! Нет! Нет! Нет!
Дальше от Даниэлы стали слышаться нечленораздельные крики отчаянья и ругательства с угрозами в сторону Дика.
Дик продолжал стоять, угрожая кинжалом Ларсу и глядел ему прямо в глаза. Ларс так же глядел в глаза Дику, не отводя взгляда и ожидая смертельного удара. Дик замахнулся кинжалом, а Даниэла закричала со всей силы и еще раз попыталась вырваться из рук пиратов, у нее было полуобморочное состояние. Ларс продолжал смотреть в глаза Дику. Кинжал повис в воздухе в руке Дика и молниеносно опустился, но вместо смертельного удара кинжал прошел меж связанных рук Ларса и перерезал веревки, связывавшие ему руки. Веревки упали на палубу и руки Питера стали свободны. Дик улыбнулся и, взяв руку Ларса в рукопожатие, сказал самым добродушным голосом:
--Здравствуй, муж Даниэлы. Я ее друг, я твой друг. Я тебя проверял, парень. Ты прошел проверку.
Обменявшись рукопожатием с Ларсом, Дик повернулся к Даниэле и сказал:
--У тебя хороший муж, Даниэла. Другой бы наложил в штаны, если бы я ему пригрозил своей «зубочисткой», а твой муж даже не отвел взгляда. Смелый, как раз для тебя.
Даниэла продолжала вырываться из рук пиратов и Дик сказал:
--Отпустите ее.
Как только Даниэлу отпустили, она подбежала и с размаху со всей силы ударила ладошкой Дика по лицу со словами:
--Падонок!
--Наверно, я это заслужил, - сказал Дик, получив смачную пощечину.
Даниэла расправившись по своему с Диком подбежала к Ларсу и нежно обняла его, так что думать, что она играет жену не приходилось.
--Ты в порядке, Питер? – спросила Даниэла, не отпуская Питера из своих объятий, со слезящимися глазами, которые, несмотря на слезы, выдавали огонек в ее глазах.
--Да, со мной все хорошо, - ответил Питер, и в его взгляде Даниэла тоже заметила огонек.
--Вам досталась отличная жена, месье Питер, - сказал Дик, - красивая, любящая, верная, только немного опасная. Я бы с такой жизнь не связал, потому что такая может и пристрелить, если взглянешь на другую женщину. Но ты я вижу, парень крепкий, и научишь хорошим манерам эту воображалу.
Договорив Дик, повернулся к Кристине, которая продолжала, молча стоять рядом с одноглазым пиратом и с ужасом и в конце с облегчением наблюдать за всем происходящим все это время.
--Мы тут отвлеклись личной жизнью этой пиратки и совсем забыли про вас, - сказал Дик обращаясь к Кристине. – Кто вы, незнакомка?
--Меня зовут Кристина де Роксан.
--Очень приятно, Кристина. Я Ричард, но все меня зовут сразу по имени и фамилии – Дик. Вы подруга Даниэлы?
--Да, я ее подруга.
--Значить вы вместе попали в плен к испанцам. Надеюсь, они вас не обидели.
--Нет, они меня не тронули, потому что я представитель французского дворянства, а точнее я виконтесса. Я больше боялась за Даниэлу, но месье Ларс ее защитил.
--Это правда? – обратился Дик к Даниэле.
--Что, правда? – спросила Даниэла.
--То, что муж тебя защищал от испанцев? Значить теперь ты не в состоянии постоять за себя?
--Тебе, Дик, не приходила мысль, что муж должен защищать свою жену?
--Парень, - обратился Дик к Ларсу, - поздравляю, тебе удалось сделать из нее не пиратку, а женщину.
--Капитан, что происходит? – послышался женский голос, который принадлежал явно не Даниэле и не Кристине.
Голос принадлежал другой девушке лет девятнадцати с каштановыми волосами и светло зеленными глазами, одетая в офицерский костюм она перешла по трапу с «Сарагосы» немного побаиваясь такой кровавой обстановки после абордажа.
--Мисс Элизабет, - возмутился появлением здесь этой девушки Дик, - я же просил вас оставаться в своей каюте! Почему вы меня не послушались?!
--Я была в своей каюте, - ответила девушка названая капитаном как Элизабет, - но я услышала женские крики и я решила воспротивиться преступлению, которое вы совершаете над бедными испанскими девушками.
--Если они испанки, - указал Дик на Кристину и Даниэлу, - то я индеец.
--Какая разница это всего равно преступление!
--Я их и пальцем не тронул.
--А кто приказал меня держать за руки? – подлила масла в огонь Даниэла, чтобы полюбоваться, как Дик оправдывается.
--Я думала вы благородный человек, капитан Дик! – продолжала ругать Дика Элизабет.
--Veo y a usted, el capitán, con la vida privada todo está en orden. (пер. - Я вижу и у вас, капитан, с личной жизнью все в порядке.) – сказал Дику с улыбкой по-испански Питер.
Среди корсаров знающих испанский язык пробежался смешок. Все три девушки не поняли испанских слов Питера и сгорали от любопытства, что же такого он сказал. Дик сжал губы и недовольно покачав головой, сказал тоже по-испански:
--Sí y bien, de vosotros al diablo! Estas mujeres me reducirán alguna vez de la mente. (пер. - Да ну вас всех к черту! Эти женщины сведут меня когда-нибудь с ума.)
Договорив Дик повернулся и пошел по палубе к абордажным трапам, чтобы вернуться на свой корабль, но перед трапом он остановился и, повернув голову назад, сказал:
--Жду вас всех сегодня за ужином в кают-компании!
Потом Дик обратился к стоящему рядом седому пожилому человеку, которого Даниэла знала как старпома Моргана Бонти:
--Мистер Морган, предоставьте каюты нашим гостям. Семейной паре одну каюту с большой кроватью. После отплытия взорвите галеон. Если появиться наш «знакомый» сразу сообщите мне. Понятно?
--Да, сэр, - ответил Морган.
Перейдя на свой корабль Дик скрылся за дверью в кормовые каюты.
Дик ушел, но девушек продолжало интересовать, что такого говорили на испанском Ларс и Дик.
--Что ты такого ему сказал?! – спросила Даниэла сгораемая любопытством.
Питер не ответил и лишь смотрел на Даниэлу восхищенным взглядом с тем самым огоньком в глазах. Потом увидев, что Даниэла сгорает от нетерпения, он нагнулся к ее уху и сказал ей нежным голосом по-испански, усилив ее любопытство:
--Te quiero.
--Что это значить? – спросила Даниэла с непритворным удивлением.
В ответ Ларс только улыбнулся.
Вскоре новые пассажиры «Сарагосы» вместе с корсарами и пленными испанцами переместились на «Сарагосу». Перед тем как покинуть галеон корсары зажгли фитиль в его крюйт-камере и когда «Сарагоса» отплыла на несколько сот кабельтовых, прогремел взрыв и галеон взорванный ушел на дно.