Живет в моих мечтах,
В бескрайнем мире моря
Герой не ведающий страх
Великий сын простора.

Нет пули, что возьмет его
И шпаги нет быстрее.
Бой рынды позовет в поход
И гордо стяги реют.

Трепещет пусть испанский Мэйн
От алчущего взгляда,
Попутный ветер в паруса –
И большего не надо!
(из личного)

1.Рука судьбы.

На бога надейся, а сам не
плошай. (народная мудрость).

Рассвет. Над огромной гаванью Бристоля поднималось солнце. Ранней весной оно медленно проносит тепло сквозь настывший за ночь воздух портового города. Нехотя освещались верхушки мачт, стеньги реи, зарифленные паруса, еще с большей неохотой просыпались команды кораблей. Легкая зыбь пробежала по гавани, слегка раскачав стройный лес рангоута красавцев-парусников. Среди них, прибыв сюда с совершенно определенной целью, стояли на якоре три десятка военных кораблей – от легких каботажных шхун до трехпалубных плавучих крепостей – линкоров новейшей постройки. От них со всех сторон рейда, словно на ярмарку, сбегались шустрые шлюпки. Хотя действо, начинавшее разворачиваться на портовой площади, и было сродни рынка, за то товар был весьма необычен. Ведь этим солнечным апрельским утром открывались двери большой жизни для полусотни гардемаринов – выпускников Бристольского военно-морского корпуса. Выхолощенные юнцы в мундирах «с иголочки» получали звания лейтенантов, назначения, и, прихватив свой нехитрый скарб, уходили на шлюпках по своим новым кораблям. Именно «нового», ведь за долгие годы учебы они были матросами команд многих кораблей различных классов и назначений. И уже на корабле, едва ступив на палубу, свежеиспеченные лейтенанты становились полноправными членами кают-компании.
Здесь необходимо отметить, что капитаны прибывших кораблей военно-морского флота Британской Империи были в известной степени довольны таким пополнением, ведь это учебное заведение по-праву считалось лучшим среди себе подобных и уже подарило Англии целую плеяду моряков высшего класса. Не подлежит ни какому сомнению, что каждый из стоящих здесь молодых людей в мечтах уже причислял себя к тем верным сынам отчизны, кто упрочит положение Британии на морях до статуса «морской владычицы».
Сквозь эти мечты до строя героев этого дня доносились выкрики председателя корпуса – старого капитана, списанного на берег по здоровью и теперь обучающего своей благородной профессии молодежь знатных семейств. Здесь на портовой площади Бристоля гардемаринам вместе с новым званием выдавались назначения на ожидающие их корабли. Это всего лишь было данью традиции, ведь за редким исключением им было известно и место дальнейшей службы, и даже лично знаком капитан судна. И все же традиции – вещь особенно сильная на флоте – соблюдались! Председатель громко выкрикивал своим надтреснутым басом имена своих уже бывших учеников и названия кораблей, на которых им предстоит служить.
А вышеуказанным редким исключением являлись два закадычных друга, которые все же с трепетом ждали назначений и дождались:
- Алекс Смоукинс!… фрегат Его Величества «Адвенчер»!
- Натаниэль Хоук!... фрегат Его Величества Аве.. Адв.. А-ать черт! «Адвенчер»!
До слуха названных уже лейтенантов более ничего не доносилось. Подбежав к стоящему рядом с председателем секретарю и получив от него полагающиеся бумаги они поспешили к шлюпке не веря, что все вышло так…
Эти морские волчата были совершенно разными, даже антиподами, но все же сдружились. Алекс усердно и старательно учился, грыз гранит морских наук, хотя его усердие и не всегда окупалось результатами. Напротив, Натаниэль относился к учебе халатно и свободное время посвящал застольям и женщинам, но морская наука ему давалась с такой легкостью, что казалось, будь то он для нее рожден. Их отличия были разительны и во внешности – Алекс не высокий, коренастый, широкоплечий, Натаниэль ростом гораздо выше среднего, худощав, но невероятно жилист и тем компенсировалась кажущаяся хилость его натуры. Схожими они были в том, что оба из семей разорившихся дворян и не настолько влиятельных, чтобы заранее обеспечить удобное назначение своего чада. Хотя на этом поприще неплохо поработали сами молодые люди, но смысл и последствия их вмешательство в размеренный ход судьбы раскроется позже.
А пока, схватив свои оббитые медью морские сундучки и сохраняя приличествующий вид, насколько это позволяла рвущаяся наружу из-под тесного камзола мальчишеская радость, друзья направились к новенькой сверкающей свежевыкрашенными бортами шлюпке, на борту которой блестящими медными буквами значилась надпись – «АДВЕНЧЕР»
На пирсе, у борта шлюпки их встретил высокий худощавый субъект с покатыми плечам, жизнерадостно улыбающийся во все свои тридцать два белоснежных зуба. На вид лет двадцати пяти, он был одет в простую матросскую парусиновую куртку и такие же штаны. Хотя, в отличие от гребцов в шлюпке, одетых также, его одежда сияла белизной и опрятностью.
Лихо козырнув новым членам команды он представился:
- Старший боцман Кевин Брэдли.
- Лейтенант Натаниэль Хоук.
- Лейтенант Алекс Смоукинс, день добрый.
- Надеюсь, нас больше ничего не задерживает? До смерти надоела суша! – и Нэт первый прыгнул в шлюпку. – Отчаливаем!
Усевшись на банке Хоук и Смоукинс отходили от стены пирса, уже ставшего родным Бристольского порта. Но не было горести в этом прощании, оно стало началом нового этапа в жизни, сулящего многие свершения и события.
***
- А где же наш «Адвенчер», мистер Брэдли?
В ответ боцман указал рукой в направлении носа шлюпки и пояснил.
- Тот маленький между двумя черными фрегатами, сэр.
В трех кабельтовых от мола тихо покачивался на волнах «Адвенчер» - однопалубный фрегат третьего класса, такой тип кораблей французы назвали «корвет». При его тридцати пушках калибром в 24 фунта он не дотягивался до фрегатов того времени по мощи огня, за то превосходил их в разы в скорости и маневренности. Но имея водоизмещение в двести тонн он казался злым маленьким завистником среди великолепия двух- и трехпалубных кораблей. С невысокой надстройкой на баке и почти полным ее отсутствием на юте он скорее напоминал шхуну. Но все же являлся настоящим боевым кораблем, его создатель вложил в всю душу свою и разум в этот великолепный образчик кораблестроения, являющий собой весьма гармоничное сочетание ходовых и боевых характеристик. В этом Хоуку, Смоукинсу и Брэдли предстояло убедиться в ближайшем будущем.
Видя неподдельно интересующиеся взгляды офицеров боцман, человек весьма не многословный, решил разъяснить:
- Наш красавец сошел со стапелей в позапрошлом году, сопровождал каботажные перевозки да пару раз мотался через Ла-Манш в Кале. Теперь предстоит дело посерьезнее.
- Значит у нас одинаковый ценз! – в шутку отметил Хоук.
У новоявленного штурмана Смоукинса же интерес был профессиональным:
- Сколько узлов из него выжимали?
- С нашим капитаном? Хорошо если на четырех-пяти ходим! Точнее сказать – ползаем!
- Видимо бережет корабль?
- Те лоханки, что мы сопровождаем не ползают быстрее, якорь мне в …
- Ладно, ладно. Не горячись. Капитан бывший торгаш, как я понимаю. А сколько команды на корабле?
- На каботаже хватало шестидесяти, теперь же сто двадцать, пять офицеров с капитаном, вы добавились и старый канонир Версайт.
Тем временем шлюпка ударилась о борт фрегата, взяв ее на тали команда быстро доставила лодку на утлегарь. По случаю прибытия новых офицеров команда выстроилась на палубе. Встречал пополнение капитан Гримсон, рыжебородый старик лет пятидесяти.
Он еще мог держать в подчинении команду, но военного опыта никогда не имел и не мог командовать кораблем в бою. Данное обстоятельство и не удивительно. С малых лет он с отцом ходил на торговых судах и благодаря давно утерянным лидерским качествам и не утерянной коммерческой жилке возглавил к тридцати семейное предприятие. Ходил полтора десятка лет по Европе не зная бед, но зная прибыль. Сколотил свой торговый флот, на склоне лет обзаведясь приличным состоянием сошел на берег от греха подальше, оставив свои суда компаньонам. Но дела пошли не важно и ,потратив последние деньги на открытие дверей военно-морского министерства, Гримсон приобрел должность капитана на комфортных каботажных рейсах, что в последствии сулило не малую пенсию. Заложив оставшееся имущество он приобрел два пинаса и таская грузы по Старому Свету вернул свое состояние за два года. Справив пятидесятый день рождения, он собрался в последний, или как говорят моряки «крайний» рейс. Плавание отличалось дальностью, но сулило не малую прибыль – скупленных в портах Англии рабов с гвинейского берега и каторжников следовало доставить на Невис а «Адвенчер» должен был обеспечить сохранность груза.
Остановившись подле него молодые лейтенанты отрапортовали. Ознакомившись с бумагами, Гримсон многозначительно выпячил нижнюю губу и добавил:
- Ну что же – неплохо. Надеюсь в рекомендациях правда. Располагайтесь. Мистер Брэдли ознакомит вас с кораблем. – последнюю фразу он сказал уже отдаляясь в сторону своей каюты, изрядно удивив офицеров столь лаконичным приветствием.
Смоукинс, наспех выбрав из строя вестового, помчался в свою каюту ворошить карты и немедля приступить к обязанностям штурмана, а Хоук потянул Бредли к строю моряков.
- Команда «что надо»! над этим разномастным пестрым сборищем придется долго работать, прежде чем их можно будет назвать настоящей командой военного корабля. Хотя «омары» действительно похожи на солдат.
У строя морской пехоты Нэт и Кевин остановились. Возглавлял мушкетеров майор Уоррен Кингсли – опытный солдат, прошедший немало войн, но впервые ступивший на раскачивающуюся палубу корабля и страдающий легкой формой морской болезни, от которой его багряное, испещренное оспинками лицо старого валийца становилось мертвенно-белым.
Дальше стояли матросы. Среди них были и видавшие виды моряки, чей облик видоизменялся под воздействием солнца, ветров и абордажных схваток, были и пузатые каботажники с торгового флота, и безусые юнги, и даже двое чернокожих с фигурами грот-мачты. Будучи и сам не в восторге от такого сборища, боцман Брэдли начал оправдываться
- Большинство из этих лихих морских волков набрали три дня назад в порту Девона. В связи с необходимостью резкого роста количества, пришлось пожертвовать качеством. Да и Гримсон, по правде говоря, жутко скуп и не особо тратиться на жалование.
- Ничего, общими усилиями мы сделаем из них настоящую команду…
Сетования насчет команды продолжались бы еще долго, но их прервал капитан Гримсон своим нарочито-слащаво-любезным тоном.
- Четыре склянки! Мистер Хоук – вахта ваша. Зайдете в торговую гавань, эскортируете пинасы «Девоншир» и «Эсквайр». Затем зюйд-вест!
- Есть, господин капитан! А куда…
- Да! Азорские острова, затем порт Чарльзтаун, что на колонии Его Величества Невисе. Принимайте командование, я надеюсь вы знаете что делать? Мистер Брэдли вам поможет.
С этими словами капитан удалился и Хоук почувствовал себя в «своей тарелке». Боцман улыбался теребя в руках свою дудку.
- Что прикажете , господин старший помощник!
Хоук улыбнулся в ответ, но упорядочив мысли в голове развернулся к строю. Над палубой «Адвенчера зазвучал зычный бас.
- По местам стоять! С якоря сниматься! Ставь бизань и фор-кливер!
Как взбесившаяся засвистела боцманская дудка, десятки босых ног зашлепали по палубе и через мгновение матросы облепили кабестан, загрохотала якорная цепь, сползли с рей паруса. «Адвенчер» тронулся… Он покидал просторную гавань Бристоля, чтобы больше никогда не бросить якорь у берегов туманного Альбиона.
Почувствовав крен, вызванный движением корабля, штурман Алекс выбежал из каюты на палубу и занял место у штурвала. На шканцах находился и Хоук.
- Куда идем, Нэт?
- За двумя торговцами в северную бухту, затем на Азоры и в Новый Свет. Повезем «черное золото» в Чарльзтаун.
- Вот так начало! С корабля на бал!
- Точнее с бала на корабль.
Через несколько часов ведя в кильватере два груженых пинаса «Адвенчер» взял курс в открытое море.
Долгими днями перехода через Атлантический океан Брэдли и Хоук муштровали экипаж фрегата в умении обращаться с холодным и огнестрельным оружием, постановке парусов, стрельбе из пушек и их быстрой перезарядке, и еще в куче разных морских премудростей. Штурман Смоукинс предпочитал подолгу выстаивать у штурвала, но и он не пропускал возможности обучить ремеслу рулевого проходящего мимо матроса.
Вечерами, если не предстояла ночная вахта, трое друзей – старпом, штурман и старший боцман собирались в кают-компании и вели долгие беседы за стаканчиком плотно вошедшего в морской обиход рома. Боцману не составило труда влиться в компанию молодых офицеров. он хоть и отличался простым происхождением, но имел такую же просоленную морем и ветром душу, был таким же морским бродягой до мозга костей, чувствующим себя на своем месте только на раскачивающейся палубе корабля.
История того, как Кевин стал таким проста до наивности, как любил выражаться он сам. Однажды вечером за кружкой доброго рома он поведал ее Нэту и Алексу.
- Родился я двадцать три года назад неизвестного числа в незаписанном месяце на берегу Белого моря в глухой деревушке с жутким названием. Мои отец и мать были мастеровыми и с шести лет я начал помогать им и постигать нелегкое ремесло. Разрази меня гром, я был бы горбатым к десяти и стариком к пятнадцати от такой работы, если бы не принесло к нашим берегам ту торговую шхуну. Меня подобрал на берегу капитан и взял к себе кают-юнгой. Скитаясь с этим работорговцем по морям, я за десять лет исходил вдоль и поперек всю Атлантику от мыса Бурь до Шетлендских островов и Исландии. К двадцати годам поднакопил на свое судно и распрощался с торговлей «черным золотом». Три года показали, что негоциантом мне не быть и два месяца назад я продал свой шлюп за долги Гримсону и себя в придачу. Поначалу мне не улыбалось ходить под началом старикашки – сумасброда, но появились вы и жизнь стала налаживаться. Так вот пусть меня сожрут на ужин акулы, если я не говорю дело – вы, ребята, точно подкинете пороху в крюйт-камеру этому фрегатцу! – с последними словами он поднял кружку с ромом и предлжил выпить.
- За новые свершения в жизни «Адвенчера»!
Инициатива была дружно поддержана, раздался звон кружек и воздух каюты начал наполняться ароматом душистого ямайского табака.
А если бы к способностям несомненно талантливого боцмана была добавлена хоть капля пророческих, то он вряд ли бы настолько жаждал предрекаемых свершений, неотвратимо приближающихся к ним по мере продвижения «Адвенчера» к Новому Свету.
***
Спустя два месяца со дня выхода из Бристольской гавани, в один из жарких тропических дней, прячась от жары в тени навеса на шканцах старший помощник Хоук и Штурман Смоукинс наблюдали за действиями команды, отмечая в них чудесные перемены.
- Комендоры вчера добились двух с половиной минут на перезарядку борта, разбирают залп от беглого, бьют продольным и в одну точку. Семена знаний, брошенные а благодатную почву дают неплохие всходы.
- Мои марсовые действуют быстрее ветра, и заметь, Нэт - каждый может стоять у руля.
- А я наконец добился толка от абордажников! Себе на грех! – вмешался в разговор боцман Брэдли, демонстрируя разбитую губу и ушибленное плечо.
- Взгляните, господа! Альбатрос на грот-бом-брам-стеньге. Эта птица приносит морякам счастье. –указал на верхушку мачты Алекс.
- Для нас оно выражается в полоске земли на горизонте, о чем появление этого пернатого и свидетельствует.
- Эти летучие твари третий день гадят на палубу, а предвещаемой земли все нет и нет! Команда волнуется.
- За команду не беспокойся, Кэв. Это уже не сброд из таверны, а настоящие военные моряки.
Прервав рассуждения офицеров и переполошив всю команду с фор-марса донесся радостный вопль.
- Земля!
- Вот видите! Альбатрос не подвел! – довольно отметил Смоукинс
- Скорее навигация!
Отмечая довольные лица команды и впервые промелькнувшую улыбку Гримсона, Хоук поднял в направлении туманной полоски на горизонте подзорную трубу.
***
А двумя месяцами ранее, задержавшийся из-за шторма капитан двухдечного фрегата «Авенджер» устроил настоящий скандал в военно-морском корпусе Бристоля по поводу отсутствия назначенного ему лейтенанта. Смекнувший что к чему старый председатель колледжа, не находя оправданий, лишь виновато демонстрировал в распорядительном документе напротив фамилии Хоук явственно исправленное неаккуратным почерком название корабля с «Авенджер» на «Адвенчер».

Главные герои (фотошопил ):


Отрывок:
***
Тем временем в Валлетте юного Кирилла под конвоем привели в роскошный кабинет во дворце Великого Магистра. В кабинете за письменным столом сидел Наполеон, а несколько его адъютантов стояли рядом с ним.
--Здравствуй, ассасин! - обратился Наполеон к молодому ассасину. – Меня зовут Наполеон Бонапарт, а как тебя?
--Я знаю вас, генерал, - ответил спокойно Кирилл.
--Многие меня знают. Но кто же ты?
--Меня зовут Кирилл, Кирилл Егоров.
--Знакомая фамилия. Ты часом не сын Валерия Егорова?
--Да, я его сын, - удивился молодой ассасин. - Откуда вы знаете моего отца?
--Это не важно, - поспешил сменить тему Наполеон. - Сколько же тебе лет, юноша?
--Мне семнадцать лет.
--Семнадцать?! – удивился Наполеон. - Такой молодой человек и уже почти профессиональный убийца. Скольких моих солдат ты убил?
--Я не считал.
--Значит, сбился со счета.
--Я же говорю, что я не считал убитых.
--Я знаю, зачем вы прибыли на Мальту. Вы не добились успеха и теперь больше мне никто не будет мешать. Тебе семнадцать лет и ты обучен как профессиональный убийца. Я в двадцать четыре года стал бригадным генералом. Наши судьбы в чём-то схожи?
--Нет, - ответил категорично Кирилл, - я не тамплиер.
--Да, ты ассасин, а я твой главный враг. Но теперь вы ассасины мне не помещаете. Я владею тем, что поможет мне покорить целые народы.
--«Частица эдема» затмит ваш разум, - попытался убедить молодой ассасин. - Она даст вам только иллюзии великого могущества, которые рассеяться, поглотив вашу душу, и вы поймете, что потерпели крах.
--Нет, это не иллюзии, а реальность, которую скоро все увидят. Я пощажу и отпущу тебя, чтобы ты вернулся, сказал своему отцу и вашему императору, что настало моё время.
--Похоже, - сказал, тяжело вздохнув, Кирилл, - она уже владеет вашим разумом.
--Нет! – воскликнул Наполеон и в гневе вскочил из-за стола. – Я управляю ею. «Яблоко Эдема» моё и оно подчиняется мне!
--Вы ошибайтесь, генерал, - сказал невозмутимо Кирилл.
--Уведите его и посадите на попутный корабль до Венеции, - сказал Наполеон повелительным тоном конвойным.– Верните всё его оружие и снаряжение. Нам ассасинского барахла не нужно.
Конвойные, кивнув головами, увели Кирилла из кабинета. Вскоре его отвезли в порт и посадили на неаполитанское торговое судно, которое отправилось в Венецию.
***
Прочитать полностью написанные главы можно здесь и здесь

Стихло все в лесной избушке,
Только трескают дрова,
Смерть пасется на опушке
Она не зря сюда пришла.

Луна застряла над трубой
Битый час в дыму коптится,
Влез на крышу домовой
И сидит на смерть косится.

Мелкий бисер его глаз
Отражает лучик света,
Будто в водных зеркалах
Упала медная монета.

Огонь в печи не ровно дышит,
Искра порхает мотыльком,
Не разбудит, не услышишь
К дому подойдет тайком.

Трижды крикнула кукушка,
Негромко скрипнула ступень,
Вот и пришла уже старушка
В бисере отбросив тень.

Закончив все свои дела
Искрой в трубу как лучик света
Туда, где в зеркале воды
Сияет медная монета.

Столько мест, неизведанных стран -
так и зовут отправиться в море,
и я б отправился - чего уже там,
если б не держало меня одно горе.

Уже давно, хоть молодой,
наш капитан был удалый, смелый.
И цель его в море была лишь одна -
открыть всё то, что он неизведал.

И в этом счастье было его,
но он совершил одно преступление,
поддавшись мании золота он
напал на караван без предупреждения.

Тот возил золото уже десять лет,
и мало того, но караван
был английский как и наш кэп.
Но он выбрал этот путь сам...

Выстрел картечи, один за другим,
и вот абордаж, и золота море.
А дальше наш кэп на счатье своим
понял что он сбился с дороги.

Но было уже поздно, корабль был
уже далеко. И тогда наш
кэп решил, что раз встал - то стоять.
И вновь залп картечи... И вновь абордаж...

И вновь капитан был демон словно,
которому плевать на все законы,
у которого на уме одни лишь богатства,
у которого темных желаний море.

За то что взял, надо что-то отдать.
Всегда так было - всегда так будет.
И вот капитан решил опять
напасть на своих, что были в бухте

близ Порт-Рояля, что на Ямайке.
И с такой жадностью до золота он
приказал команде без всякий картечей
взять на абордаж "золотой" галеон.

Золота было в трюмах огромных
больше желаний, больше всего.
Но золото это было с проклятием.
Проклятием жадности, и его,

нашего кэпа - жадного демона,
поработило проклятье, и теперь он стал
обычным пиратом, жадным до золота,
и с жаждой подняться на пьедестал.

Фрегат вдруг по курсу, но трюм его пуст.
И несмотря на него, наш капитан
спокойно плыл дальше, но вдруг фрегат этот
дал пушечный залп, прямо по нам.

И не какой-нибудь мелкий заряд,
а настоящий ливень картечи.
Месть за всё зло, что совершил капитан
фрегатом ему возращал ветер.

"Зарядить ядрами!", мы - "Есть, капитан" -
долго не думая кэп приказал.
Но неуспели мы взяться за ядра,
как Капитан нам снова сказал:

"Слушайте все, мы стольких топили,
и мне было счастье на это смотреть.
Но какой-то фрегат перешёл нам дорогу,
и я не намерен вот это терпеть!

А ну все живо, давайте к борту!
Берём фрегат этот на абордаж!"
И, поразмыслив, матросы сказали:
"Нет, капитан, тут ход не ваш -

вы должны отплатить всем за зло,
что причинили своему же народу!"
Последний залп пушек, теперь уже ядрами,
и наш корабль пошёл на дно к морю.

Как и должно было произойти,
матросы спаслись, а капитан
отправился в ад в ответ за грехи...
Ведь он выбрал этот путь сам.

За то, что взял, надо что-то отдать.
Всегда так было, всегда так будет.
И пусть не то время, и мало кто в море -
не поддавайтесь жадности, люди.

Ты не думай обо мне,
Больше ты не нужен мне.
Уходи скорее прочь,
Уходи быстрее в ночь.
Чтобы только свет луны
Осветил твои черты.
Я уйду после грозы,
И не нужным станешь ты.
Ненавижу я тебя!
Знай – я больше не твоя!